Едва он успел поцеловать Мериду, как сразу почувствовал — что-то случилось. Глаза у нее были немного печальные, под ними залегли темные круги. Он завел двигатель «шевроле», от грохота задрожали стекла в домах на узкой захудалой улочке, потом вырулил к бульвару.
Мерида, длинные черные волосы которой волнами падали на плечи, сидела, отодвинувшись от него, и смотрела на свои руки. На ней было голубое платье и серебряное распятие на цепочке, которое Рико купил ей на день рождения неделю назад.
— Эй, — сказал он и наклонился к Мериде, стараясь приподнять ее голову одним пальцем за подбородок. — Что такое? Ты плакала? Эта ненормальная Перра опять тебя била?
— Нет, — ответила она, ее тихий голос слегка дрожал. Она все еще казалась больше девочкой, чем женщиной. В 16 лет она была худощавой и стройной, как жеребенок. Обычно глаза ее сверкали застенчивой веселой невинностью, но сегодня что-то было не так, и Рико не мог определить; в чем дело. Если ее старая ненормальная мать не била ее, то что же тогда?
— Что, Луис опять убежал из дому? — спросил он ее. Она покачала головой. Он откинулся на спинку, удобно покачиваясь на мягком красном сиденье, откинув со лба прядь густых черных волос.
— Этому Луису лучше бы поостеречься, — тихо сказал он, объезжая пару пьяных, танцевавших в обнимку посреди улицы. — Он еще слишком маленький, чтобы якшаться с Убийцами. Я ему говорил, сто раз говорил — не путайся ты с этими ландроне. Они его до добра не доведут. Где бы ты хотела сегодня поужинать?
— Неважно, — сказала Мерида.
Рико пожал плечами и выехал на бульвар, где над порнокинотеатрами, дискотеками, винными магазинами пульсировал радужный неон. Хотя было всего половина седьмого, но по бульвару уже мчался поток спортивных машин, словно десятки обтекаемых локомотивов. Они были раскрашены во все цвета радуги, от кричаще-голубого до флюоресцентно-оранжевого, и оснащены или полосатыми, как зебра, крышами кузовов, или леопардовой внутренней обивкой, или радиоантенной высотой с башню. Машины мчались вдоль бульвара, словно стадо диких лошадей. Тротуары были усеяны ордами подростков-чикано, вышедших поискать увеселения в субботний вечерок. Воздух сотрясала музыка из транзисторов и автомобильных приемников, сумасшедшая смесь рока и диско, прерываемая лишь вздохами бас-гитар из открытых дверей баров. В горячем воздухе пахло бензиновым перегаром выхлопа, дешевыми духами и марихуаной. Рико протянул руну и включил радио своего «шевроле» на полную громкость, ухмылка, словно щель, рассекла его смуглое лицо. Рычание могучего Калы Тигра Эдди перешло в гипнотический речитатив: