— Ах, перестань! Послушай, я могу слушать эту магическую ересь, когда вокруг гости, но сейчас мы одни, и я хочу, чтобы ты позабыла о существовании мира духов.
— Ты мне не веришь? — холодно спросила Соланж.
— Не-а.
— А Богу ты молишься?
Он повернулся, глядя на нее.
— Да. Но это совсем другое дело.
— Разве? Подумай еще раз. Вспомни, ты играл в покер, ставки были высоки, это было в Лас-Вегасе, в «Хилтоне», девять месяцев тому назад. Ты играл против некоторых весьма богатых и влиятельных людей.
— Я помню.
— Ты помнишь последнюю сдачу? Ты закрыл на секунду глаза, и только потом взял последнюю карту. Какому духу молился ты тогда?
— Я… я попросил удачу у Леди Лак, чтобы она послала мне туза. Это совсем не дух.
Соланж слегка усмехнулась, ноздри ее трепетали.
— А А говорю, что это одно и то же. Все божки — это духи, а все суеверия переходят в поклонение божкам. Да-да, Вес, поверь мне. — Она снова посмотрела на доску. — Ты ведь видел. Ты читал слова.
— Какие слова? Это была чушь!
— Это было послание, — тихо сказала Соланж. Она вздрогнула и посмотрела на Веса. — Духи взволнованы, Вес. Вокруг нас повисла жуткая, страшная нганга. Если бы у тебя в жилах текла кровь банту, ты бы почувствовал ее судорожные вибрации, почувствовал бы запах, похожий на уксусный. Духам известны все загадки, они видят будущее и пытаются предостеречь нас от ошибок, если только мы в состоянии слушать, что они нам говорят. — Вес умехнулся, и в глазах Соланж загорелась искра гнева. — Я никогда еще не ощущала такой энергии, как та, что ворвалась в эту комнату вчерашней ночью! Доброжелательные голоса духов были просто заглушены. Эта энергия отмела духов, словно мух! Именно эта сила вывела последнее сообщение, и именно она управляла планшеткой, когда та прыгнула.
— Прекрати! — потребовал вдруг Вес.
Лицо Соланж окаменело. Несколько секунд она смотрела на него своими, как иногда называл их Вес, «расплавленного эбена», глазами, потом грациозно поднялась.
— Я не хотела тебя расстроить.
— Я и не расстроился.
— …но я хотела, чтобы ты знал правду!
— Ради Бога, перестань же!
— …о том, что произошло прошлой ночью. Я сообщила тебе эту правду, я сделала то, что должна была сделать.
— И правда сделает нас свободными. — Вес широко улыбнулся. — Что-то подобное я слышал и раньше.
— Вес! — Теперь в ее голосе слышалось предельное напряжение. — Ты можешь шутить на сцене, с другими людьми, можешь корчить рожи, менять голос, и пусть они думают, что ты живешь, чтобы дать им минуту смеха. Но не надевай на себя маску передо мной! Иногда наступает конец всем шуткам. Смех умирает. И тебе приходится смотреть на мир без фальшивых очков, видеть его таким, каков он на самом деле.