И тут проголосовала девушка, попросила отвезти на Юго-Запад. Далековато. У мужчин я обычно спрашиваю: «Сколько это будет стоить?» Но — девушка. Ладно, поехали. Вытащила платочек, стала шумно сморкаться. Дыхание у нее было прерывистое, как у ребенка после рыданий. Я взглянул — лет восемнадцати-двадцати, не больше, шубка дорогая и модная. «Тебя обидели?» — спросил. «Не. — тяжко вздохнула. — Они. они. Прогнали они меня». — «Как это?» — «Очень просто. Вытолкали за дверь и закрылись.» — «Почему?» — «А потому, что я красивее. Пацаны их на мне повисли». — «Так это девчата?» — «Какие девчата? Шлюхи ихние. А пацаны видят и помалкивают. Весь год мне испортили». — И она, отвернувшись к двери, заплакала. «Да ладно, — сказал я. — Год длинный. Все наладится. — Она не ответила. — А вообще ты чем занимаешься? Учишься?» — «Да нет.» — «Работаешь?» — «Не, я так.» Опять замолчали. Дороги в новогоднюю ночь свободные, ехали быстро. «Я в этом году на журналистику поступать буду, — вдруг сказала она. — Или в театральный. Чтоб они знали!.. А еще есть такой конкурс, «Телевершина» называется, там телеведущих набирают. Меня возьмут, я красивая. Разве нет?» — «Конечно, красивая». — «Я им всем докажу!» — «Конечно, докажешь. Главное, не сдаваться». — «А еще можно в какой-нибудь танцевальный коллектив, — мечтала она. — Я хорошо танцую, все пацаны в отпад. А эти. Ох, как они меня ненавидят!» Настроение у девушки улучшилось, но все равно она шмыгала носом. «Ну вот, приехали, вон твой дом. Не переживай». Но она не выходила. «Ты хороший, — сказала. — Знаешь, у меня нет денег. Хочешь, я. Можем пойти ко мне, можем здесь». Честно говоря, я не тотчас понял суть предложения. Наверно, тупой. «Да ладно, — ответил. — Спи спокойно».
На улице потягивало ветерком, и шла она кособочась, прятала носик в дорогую шубку.
Не скажу, что такая история приключилась со мной впервые. Как-то остановила девушка около Комаровского рынка. «Отдохнем?» — предложила звонко и весело. Я-то ожидал услышать адрес поездки. «Не понял», — сказал я. «Ну и дурак», — был ответ. Однако красоткой ее не назовешь, как и юницей. Красотки у Комаровки не дежурят, они — у хороших гостиниц или на «стометровке» через Свислочский мост. Сами не навязываются, ждут конкретного приглашения, но торг, конечно, возможен. А ведь еще пару лет назад, когда мы стали влюбляться с Катей, столь откровенных блудодеиц на наших улицах не было. Как замечательно быстро мы начали двигаться куда-то туда. Возможно, там хорошо. В прежние времена, чтобы добиться близости с девушкой, нужно было как-то соблазнить ее, может быть, даже приневолить, а теперь все это ни к чему, торгуйся и получай.