— Караул! Грабят!
Нет, особые качества нужны, чтобы украсть, даже при мысли об этом испуганно бьется сердце. Интересно, среди евреев есть карманники? Или это славянская профессия? Нет, из меня карманника не получится.
Вдруг позвонила жена Вани, позвала Катю. Поначалу я прислушивался к их разговору, но скоро занялся своими делами. Необычным было лишь то, что перезванивались они обыкновенно накануне праздников, а тут праздника не предвиделось. Говорили долго, ахали-охали, порой смеялись. Особенно близкими подругами они не были и перезванивались, скорее, поддерживая нас с Ваней. Прощаясь, говорили такими сладкими голосами, будто для того, чтобы хватило ее, сладости, на полгода, до следующего звонка. Обычно мне о содержании разговора не говорила — какое такое содержание? Обычная женская болтовня, но в этот раз Катя вошла ко мне явно озадаченной и, судя по округлившимся глазам и загадочной улыбке, с некой необычной информацией.
— Знаешь, что она сообщила?.. Она тоже беременна! На третьем месяце.
Новость, конечно, была впечатляющей и затрагивала нашу с Катей жизнь: нужно отдавать долг.
«Хорошо бы купить швейную машинку, — сказала как-то Катя. — Я бы и себе что-то пошила, и маленькому». Почему-то она давно решила, что будет мальчик. «Ты умеешь шить?» — «Каждая женщина умеет». — «А знаешь, сколько стоит хорошая машинка? Лучше купить что надо». Но по глазам понял — не лучше. Ей хотелось заниматься всем этим. Нынче это была ее жизнь, которая сильно отличалась от моей. Машинка стоила, если перевести в доллары, больше сотни. Где их взять? Девяносто я уже накопил, но это не мои деньги, это — долг. «А что если попросить у кого-нибудь на пару месяцев? — предложил я. — У кого-нибудь из твоих подруг наверняка есть». — «Ты что, — отозвалась Катя. — Машинка — это. Ну что ты. Невозможно. Если ее нет, то и ладно, а если есть. Ну что ты.» Мне такое отношение было непонятно, но я промолчал. Через несколько дней, увидев, что Катя вручную шьет халат, я решил, что выхода нет.
Надо сказать, радость ее была так велика, что хватило и на меня.
Через денек после этой покупки я пошел в гастроном и увидел Ваню. Что делать? Подойти? Сделать вид, что не замечаю? Потоптаться у какого-нибудь отдела, пока он рассчитается и уйдет?.. Еще через мгновение увидел и Стешу. С бьющимся сердцем я стоял у мясного отдела и тупо рассматривал витрину, а они не торопясь ходили вдоль полок с товарами и, кажется, намеревались гулять здесь до вечера. Интересно, сообщил он Стеше, что одолжил мне сто пятьдесят долларов? Никакого решения я не принимал, ничего, кроме позора, не чувствовал, — ноги сами понесли меня к выходу.