Вот и кабинет.
— Здравствуйте, — сказал я празднично и с юмором. — Известный советский журналист и молодой писатель Илья Шахрай. Разрешите присесть? По слухам, вы процветаете и у вас возникла перспективная вакансия. Мечтаю поработать у вас. Вот моя трудовая книжка. — И еще что-то говорил — весело и складно.
Встречаться раньше нам не приходилось. Главный был молодой, немногим старше меня — чубатый, белобрысый, довольно крупный. Глаза у него были голубые, лицо круглое — вполне располагающие черты. А смотрел он на меня, словно не понимая, но изо всех сил стараясь понять. Кажется, был он не из нашей журналистской среды. Взял трудовую книжку и сразу же возвратил.
— Как, вы сказали, ваше отчество?
— Александрович. Илья Александрович.
— Понятно. Илья Александрович, я не совсем в курсе дела. Подождите, я загляну в отдел кадров.
Он поднялся из-за стола и оказался еще крупнее, чем казалось, на полголовы выше меня. Да и старше лет на пять-семь.
Не было его довольно долго, минут, пожалуй, десять. Я успел рассмотреть и скромную обстановку кабинета, и подошел к окну полюбоваться видом. Впрочем, вид был самый обычный — большой город, выбирать не приходилось.
Долгое отсутствие меня не насторожило, главные редакторы, как правило, занятые люди. То-се. Наконец, дверь открылась. По правде, я не сразу узнал его, главного: голубые глаза стали. нет, не в глазах дело. Может быть, в цвете лица, что ли. Нет, цвет ни при чем. Что-то другое, мне непонятное. Может. Ага, наверно. Нет, не то.
— Извините, Илья Александрович, — произнес главный, — произошла ошибка. На сегодняшний день, к сожалению, вакансий в редакции нет.
Что мне оставалось делать? Взял трудовую, опустил в карман.
— Жаль, — сказал я. — Очень жаль.
— Вы, конечно, извините.
— Да ладно.
Обратно поехал на лифте. Лифт был новенький, комфортный, скоростной — жаль, что мне не пользоваться им.
Вечером мне позвонил Сергей.
— Он тебя принял за еврея, — сказал он. — Надо было показать паспорт! Я его хорошо знаю: не то что бы антисемит, а. так, на всякий случай. Система! Эхо каких-то иных времен. Я попробую объяснить ему, хотя теперь, конечно, ситуация хуже.
— Не надо ничего объяснять, — сказал я. — Я уже не хочу к ним.
— Нашел работу?
— Нашел.
Вдруг меня остановил незнакомый мужчина. Улыбался в ожидании ответной улыбки или какой-то определенной реакции и молчал. Но и я ждал.
— Что вы не приходите? — наконец произнес он. — У нас как раз начинается новый курс.
Так, зрительная память у меня всегда была неважная, но, похоже, не только зрительная? Кто этот человек? Где мы встречались? Я начал чувствовать легкое раздражение.