На половине пути обратно, до меня донеслось с соседнего кресла:
– Ты всегда такая молчаливая наедине? – Артур бросил короткий взгляд на меня, а потом снова вернулся к дороге.
– Не знаю, – дёрнувшись от неожиданности, ответила я, – Ты хочешь поговорить?
– Мне понравилось с тобой разговаривать, – он кивнул и улыбнулся.
– Тема?
Артур как–то резко нахмурился, и улыбка исчезла с его лица:
– Может ещё сразу определишь лимит доступных слов в предложении?
– А что ты психуешь, я люблю конкретику и только, – я недовольно фыркнула и отвернулась к окну, – Нравятся эстонские дороги?
– Очень, – с энтузиазмом ответил он, – Почти автобан.
– Если бы эти автобаны ещё служили больше трёх лет, – я махнула рукой, – Ты родился в Москве или из Рязани?
Артур громко расхохотался, и я замолчала. Повернувшись к нему, я скрестила руки на груди:
– Чего?
– Смешная, – он улыбнулся и подмигнул мне правым глазом.
– Иди ты, – буркнула я.
– Родился в Москве. Какое у тебя полное имя? – спросил Артур.
– Просто – Кира, – ответила я, и тут же уточнила, – С двумя И.
– Ки–и–ра? – он растянул первую гласную на эстонский манер.
Я невольно захихикала:
– Да. А фамилия у меня Саре. С двумя А.
– Са–а–ре? – глаза Артура округлились, – Почему эстонцы так растягивают слова? И почему нет отчества?
– Особенности языка, – я пожала плечами, – И ударение всегда на первый слог.
– А это мне нравится. Никогда не ошибёшься, – вздохнул мой спутник, – Я до сих пор не знаю, как правильно: звунит или звонимт.
– Правильно – звонимт. Глагол с неподвижным ударением, в личной форме ударение всегда на последний слог, – машинально отвечаю я, и тут же прикусываю язык.
Артур уставился на меня удивлёнными глазами. Ещё чуть–чуть, и мы вполне можем въехать в дерево.
Кажется, последнюю мысль я произношу вслух, потому что он резко отворачивается от меня и уделяет всё своё внимание дороге.
– Ты не перестаёшь меня удивлять. А как правильно: йугурт или йогэрт?
– Первое, и никак иначе.
– Почему?
– Не знаю, всегда было йугурт. Вообще, это заимствованное слово, если не ошибаюсь, из турецкого. Вряд ли турки говорят йогэрт, – я пожала плечами.
– Ты такая умная. Кофе?
– Что кофе? – удивлённо моргнула я.
– Кофе – оно?
– Нет, он.
– А министерство образования Российской Федерации считает, что – оно, – я уставилась на него, как на восьмое чудо света, – Правда, правда. С 2009 года можно говорить «вкусное кофе».
– И в этой стране родился Пушкин… – протянула я с грустью.
Артур задумчиво хмыкнул. Потянулся на кресле и снова начал задавать вопросы:
– Ты была отличницей?
– Хорошисткой. Я просто люблю читать, – я посмотрела на спидометр, – Езжай помедленнее, ты превышаешь.