— Господин, я чем-то рассердила тебя?
— Тебе нужно уйти.
— Но мы только начали...
— Плевать. Ты должна уйти.
Я раздраженно наблюдаю за ней, когда она смотрит на меня так, будто ее предали. Возможно в Ларце Удовольствий мне устроят головомойку за то, как я обошелся с ней. Там не жалуют тех, кто обижает других членов клуба. Я смотрю, как блондина натягивает на себя остальную одежду и поспешно покидает мою комнату. Я не заморачиваюсь с просьбой вызвать такси для нее. Знаю, я мудак, но мне плевать. Я благодарен, что ее надутые губы убираются с глаз моих, когда она наконец-то покидает особняк Стонхейвенов.
Меня переполняет опустошающее чувство стыда, когда я смотрю на свое отражение в зеркале в своей спальне. Нет никакого достойного выхода их того бардака, который я устроил сегодня ночью. Границы между мной и Эмили были стерты, и я не уверен, что мы сможем вернуться к тому, что было раньше. О чем, бл*дь, я думал? Я не думал. Я позволил своим эмоциям взять над собой контроль. Я потерял контроль, которого отчаянно желал всю свою жизнь. Как я могу снова смотреть Николасу в глаза? Бля, я потеряю их снова.
Во мне бушует злость, когда мой кулак встречается с одной из полок, разбрасывая книги по всей комнате. Боль, пульсирующая в моей руке, не облегчает чувства моей вины. Образ лица Эмили, когда я толкаюсь в нее, заставляет мое сердце бешено колотиться в груди. Я забрал у нее то, что никогда не смогу вернуть. И мне не выбраться из этого целым и невредимым. Несомненно, я навеки проклят за содеянное.
Легкий след пара стелется из просторной ванной комнаты. К моему удивлению, Эмили все еще сидит в ванне, где я ее и оставил. Она открывает свои аквамариновые глаза, когда я осторожно закрываю за собой дверь ванной. Она смотрит на меня с любопытством, пока я хожу туда-сюда в полуметре от нее. Как бы я не пытался, я не могу отвести взгляда от ее обнаженных изгибов, выступающих из воды. Она не двигается и ничего не говорит, когда я прислоняюсь к плитке рядом с ванной. Наши взгляды встречаются, и на короткий момент я забываю свою вину и всепоглощающую необходимость исправить то, что я натворил.
Наклоняясь вперед, я провожу кончиком пальца по округлости ее груди. Я чувствую, что становлюсь тверже от вида ее вставших торчком сосков. Я тянусь через нее за губкой, и наблюдаю с небольшим оттенком веселья, как ее глаза расширяются. Она смотрит, как я медленно опускаю руку в воду и провожу губкой по ее ноге от лодыжки вверх к центру между ног. Эмили вздрагивает, но не останавливает меня, когда я усиливаю давление. Ее тело выгибается навстречу моей ладони, и мне приходится взять всю свою силу в кулак, чтобы больше не прикасаться к ней. Протерев губкой ее ноги, я помогаю ей вытереться.