Шамиль дернулся всем телом к арестованному.
— Казимакова знаешь?
Арестованный непонимающе уставился на него и вяло пожал плечами:
— А кто это?
Измайлов не стал объяснять, что это бывший ротмистр Казанского жандармского управления, отменный женский угодник и обжора, который вполне мог роскошествовать в нынешнее тяжкое для всех время.
— Срочно машину! — распорядилась по внутреннему телефону Брауде.
Через несколько минут Измайлов с красноармейцами мчались на Мочальную площадь, 3, где, по словам арестованного бандита, находился Гвоздодер, ожидавший цветы.
Чекисты осторожно поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж, и Измайлов постучал в дощатую дверь. Доносившиеся из квартиры голоса тотчас смолкли.
— Кто? — донесся из-за двери хрипловатый мужской голос. — Кого надобно?
— Это Федя Тетеря… — прошептал чекист. — Цветы притаранил.
— Громче вякай, — подал голос все тот же тип. — Не слышу. Ширше хавальник разевай…
И как только Измайлов чуть громче подал голос, за дверью на несколько секунд все стихло, и тут же почти поросячий визг:
— Суки блатные нагрянули! Блатари ментовые с легавыми обнюхивают хавиру!
За дверью послышался шум, топот ног, испуганные голоса. Чекисты навалились на дверь, но она не поддалась.
— Откройте, чека!! — крикнул Измайлов. — Дом окружен!
Тут из-за двери грянули выстрелы. Один из красноармейцев схватился за бок и застонал. Чекисты открыли ответный огонь, и за дверью прекратили стрельбу.
— Немедленно откройте дверь! — приказал чекист.
И снова заухали глухие выстрелы. Тогда чекисты подложили под дверь гранату и спрятались за угол. Как только взрыв разметал в щепы входную дверь, осаждавшие ворвались в квартиру. После короткой перестрелки и рукопашной схватки удалось задержать пахана воровской малины Гвоздодера.
— Где Казимаков? — спросил Измайлов пахана.
Тот выпучил от удивления глаза и процедил зло:
— Сука Тетеря продал всех…
— Где ротмистр? — холодно спросил чекист, приставив дуло пистолета к виску бандита. — Ну…
Увидев решительный взгляд Измайлова, Гвоздодер дрогнул:
— В Богоявленской церкви. На Большой Проломной…
Чекист знал эту церковь. Там в церковном хоре пел в свое время Федор Шаляпин. Теперь эту церковь закрыли. Там угнездился склад горкомхоза.
Через четверть часа чекисты окружили Богоявленскую церковь. Входная дверь оказалось запертой на замок. Замок удалось одолеть. Но как только приоткрыли тяжелую дверь, загремели пустые деревянные ящики. Стопка ящиков была привалена к двери, как сообразил Измайлов, чтоб никто не прошмыгнул незаметно внутрь церкви. В глубине большого зала, окутанного пеленой мрака, слабо мерцали, точно перемигиваясь, огоньки свечей.