Раскаленная солнцем дорога терялась в сплошных зарослях сахарного тростника. Закатное солнце беспощадно палило землю. Пронзительный звон цикад, пение птиц, запах тростника живо напоминали Джордану Хейлу дни его счастливого детства: он не раз играл с товарищами в этих местах, беззаботно забывая о змеях, пауках, крысах и множестве других опасных тварей, которыми кишели эти дикие заросли.
Путешествие из Брисбена в Джеральдтон в запряженной лошадью коляске заняло у него почти два месяца. «Меньше чем через час, — подумал Джордан, — я наконец увижу свой родной дом». Его мучили жара, тревога и томительное желание увидеть дом, в котором он не был десять долгих лет, после похорон родителей.
Время немного смягчило боль от потери близких, а личные достижения и успехи в бизнесе дали Джордану немалый жизненный опыт и уверенность в себе — но все же желание отомстить Максимилиану Кортленду было так же сильно, как и много лет назад.
Джордан откинулся на сиденье и поморщился, почувствовав, что рубашка прилипла к спине — за десять лет, проведенных на юге, он успел забыть, как неприятен бывает в это время года влажный климат северного Квинсленда.
Где-то за холмами послышались отдаленные раскаты грома. Джордан посмотрел на низко нависшие над горизонтом тучи, но сразу понял, что настоящего ливня сегодня не будет — в конце концов, ведь до начала влажного сезона оставалось еще несколько недель. Сейчас, подумал он, было бы даже неплохо, если бы небольшой дождь освежил его и прибил дорожную пыль — хотя очень скоро зимние дожди превратят дорогу в почти непроходимую реку грязи.
На развилке Джордан остановился, стащил с головы широкополую шляпу и вытер с лица пот и пыль. Эти места, знакомые ему с раннего детства, сейчас казались совершенно чужими. Он с любопытством и недоумением осмотрелся по сторонам, немного подумал и, наконец, решительно свернул на дорогу, ведущую к северу. Разросшийся дикий тростник стоял сплошной двенадцатифутовой стеной, и узкая пыльная дорога была погружена в густую тень. С тех пор как Джордан оставил отцовскую плантацию, в этих местах все совершенно переменилось. В местных газетах Джордан читал, что в последние годы в северном Квинсленде открылось одиннадцать новых сахарных фабрик, а еще дальше к северу, около реки Малгрейв, где огромные плантации поделили теперь на тридцатиакровые участки, уже строилась фабрика для переработки тростника из окрестностей Джеральдтона. Каждый день сюда прибывали новые иммигранты, главным образом итальянцы, появлялись все новые фермы, и старые сахарные фабрики не справлялись с переработкой тростника.