– Приветствую тебя, дочь моя, – бесстрастно произнесла Немия, вернее Эмани, подойдя к возвышению, на котором стояли троны.
– Дочь? – словно в бреду, переспросила я.
– Полно, милая. Ты – порождение небытия, а я есть небытие, – улыбнулась она. – Прими же меня, как должно принимать ребенку родителя, с которым он долгое время был в разлуке.
– Чего ты хочешь? – спросила шепотом, бросив взгляд на Карая. Он тоже склонил голову, но это не было знаком приветствия – он словно спал, как и все присутствующие в приемном зале.
– Я всего лишь хочу избавиться от одиночества, и ты поможешь мне в этом, – небрежно пожала плечами Эмани.
– Не жди от меня помощи, – покачала я головой, – если только ты не уйдешь из моего королевства. Только тогда я пойду с тобой, куда пожелаешь.
Эмани запрокинула голову и сухо рассмеялась. Это не был женский смех радости или веселья, скорее так звучал бы предвещающий истерику старушечий хохот. Она прекратила смеяться так же резко, как и начала, словно сама удивившись тому, что делает.
В то же мгновение я почувствовала прикосновение к своим ногам. Опустила взгляд и увидела большого, упитанного белого кота, ластящегося ко мне. Почему-то животное показалось мне смутно знакомым, хотя я была уверена, что во дворце кошки не обитают, по причине присутствия здесь Карая, которого боятся из-за Тумана.
– Все развлекаешься, сестрица, – усмехнулась Эмани, пронзая ненавидящим взглядом кота. – Не думала, что ты подаришь свою благосклонность той, в ком есть крупица моей силы. Или это твоя месть? Все никак не можешь забыть, что я посмела вмешаться в развитие твоего убогого мирка? Полно, ведь в результате у тебя появились целых две игрушки вместо одной. И заметь, Доминанию ты отняла у меня.
Должно быть, от одиночества у Эмани окончательно помутился рассудок, если она начала беседовать с котом. Но что я могла сделать, будучи в полном одиночестве? О том, чтобы воспользоваться ее же силами, не могло быть и речи. Еще свежи были воспоминания о том, как меня захлестнула злоба и ненависть при первой встрече с холодной энергией межпространства. И мне оставалось только слушать, в надежде, что, общаясь с бессловесным животным, Эмани расскажет что-то полезное.
Эмани меж тем помолчала, словно слушая ответ, и продолжала:
– Ты всегда была щедрой, так почему же тебя так возмутило, что я позаимствовала часть твоего народца? Я же дала им новые силы, превратила в почти идеальную расу. А ты вместо благодарности прогнала меня, заставив провести века в одиночестве. И теперь ждешь, что я буду милосердна к тем, кто предал меня, вернувшись под твое крыло? Если они тебе так дороги, то покажись, дай мне посмотреть в твои лицемерные глаза! Ну конечно, ты следуешь выдуманным тобой же правилам этого мирка и не решишься на прямое вмешательство. Думаешь, что с твоей негласной помощью эти черви смогут одолеть меня? Я принимаю вызов, сестрица! Хоть какое-то развлечение спустя целую вечность скуки.