– Где конюх? – напряженно спросила я, неотрывно следя за каждым движением мужа.
– Ты меня спрашиваешь? – изогнул бровь Карай. – Откуда я могу знать, где твои подданные?
Я направилась к конюшням, но меня удержал подоспевший Рондай.
– Сейчас, – шепнул он, удержав меня за талию, отчего Карай дернулся и начал свирепеть, распространяя по двору языки стелющегося по земле тумана.
– Так вот что ты скрывала, – злобно прошипел муж и упал как подкошенный, когда я выпустила свой голод, позволив ему поглотить не только выпущенный на свободу туман, но и переполняющую Карая энергию.
– Не стоит смотреть на это, – тихо произнес Рони, уводя меня во дворец, подальше от конюшен и мужа, которого уносили трое незнакомых мне мужчин. – Это мои помощники, они знают, куда его поместить, и не болтливы, – заверил меня Рондай.
– И откуда же им известно расположение камер в подвалах? – спросила, устремив на мага подозрительный взгляд.
– А ты думала, Карай не присматривает за тобой? Он всегда был на шаг впереди тебя, и я вместе с ним, – пожал плечами Рондай.
– И как прикажешь относиться к известию о том, что тайны моего королевства известны резиденту Наминайской империи? – начиная по-настоящему злиться, поинтересовалась я.
– Я не резидент, а друг, – напомнил Рони. – И умею хранить тайны, уж поверь. Сколько всего мне довелось услышать, будучи бессловесной статуей на намийской центральной площади…
– И все же ты муж принцессы Наминайской империи, – напомнила я.
– Что не мешает мне сейчас быть здесь и решать твои проблемы. Научись доверять друзьям, Кари. Иначе останешься одна, – перебил меня маг и последовал за мужчинами, унесшими Карая.
– А он прав, – не преминул заметить Рафэ, слушавший наш разговор, стоя в стороне.
– Тебе я точно никогда доверять не буду, – произнесла сухо и пошла за Рондаем.
Карай пришел в себя почти сразу же после того, как его поместили в камеру, нейтрализующую любую магию. Сначала он растерянно озирался, но потом бросил на меня такой ненавидящий взгляд, что я просто сбежала. Это было выше моих сил, горящий взор холодных, злобных серых глаз обжигал и не давал возможности сосредоточиться.
– Я же говорил, что тебе не стоит на это смотреть, – тихо произнес Рони, взяв меня за руку. – Лучше сходи к Лелиан, узнай, как она. Я еще не был у нее и пока не хочу, чтобы она зала, что я уже здесь.
Вернувшись в свои покои, я спряталась в ванной и долго сидела перед зеркалом, бездумно рассматривая отражение стены за своей спиной. Как же так получилось, что буквально за пару дней радость воссоединения с любимым была практически уничтожена вторжением безумной богини и срывом Карая? Я должна была заметить, что с ним происходит, но не заметила. Была слишком увлечена тем, что он наконец-то со мной, и противостоянием с Эмани, а следовало в первую очередь позаботиться о семье. Теперь муж заточен, чтобы не причинить вреда ни себе, ни окружающим, сын не видел меня уже больше суток, а угроза Эмани по-прежнему нависает над нами. А я сижу, спрятавшись в ванной, как провинившееся дитя, и жалею себя. И это королева, которой восхищаются не только подданные, но и дружественные державы? Они восхищаются легендой, но не мной. Я совершенно не такая, я слабая, испуганная и обиженная женщина… Но не хочу быть такой! Ведь я была сильной, когда выживала в Наминае, боролась с Немией, возрождала великолепие Возрении. И еще никогда не была такой сильной, как в то время, когда стремилась вернуть утерянную любовь. Сейчас же, взглянув на свое отражение, я испытала лишь презрение. Схватила щетку для волос и с силой бросила ее в зеркало. Стекло дрогнуло и покрылось трещинами. Встала, еще раз взглянула на десятки своих отражений в потрескавшемся зеркале, и вышла, хлопнув дверью. Послышался звон осыпавшегося стекла. Улыбнулась и пошла к мужу. Слишком много мне предстоит сделать, и расслабляться я просто не имею права. Первой целью было возвращение мужа. Как оказалось, я еще не вытащила его из лап небытия. Мелькнула шальная мысль, что я чувствую себя сильной, живой, настоящей только тогда, когда впереди стоит очередная стена, которую нужно преодолеть. Пусть будет так, впереди еще немало преград, на мой век хватит!