– Вот, принес.
Маша посмотрела на него с укором.
– И ты пил?
Гришка опустил голову, виновато промолвил:
– Только попробовал. Один раз. Я же ведь не пью совсем.
– Борис тоже так говорит.
Гришка обнял Машу за талию, притянул к себе.
– Ты мне не веришь?
Маша подняла лицо, игриво глянула ему в глаза.
– Поверю, если поцелуешь.
Гришка наклонился, прижался губами к губам Маши. Девушка первой прервала долгий поцелуй.
– Все, хватит. Мне убираться надо.
Когда уборка была закончена, мужчины вернулись в квартиру, где их ждал чай. Маша пригласила к столу:
– Пейте. Это лучше, чем самогон.
Борис посетовал:
– И за что мне такие мучения, кошки-матрешки.
Маша, глядя на несчастный вид брата, рассмеялась.
– Ишь, мученик нашелся. Ты ребятам про мальчика сказал?
– Про какого мальчика?
– Понятно, забыл. – Маша обратилась к Селиванову и Гришке. – Два дня назад ко мне в госпиталь мальчишка приходил, Саша, про которого вы говорили. Белобрысенький такой. Сказал, что вы ему нужны по очень важному делу. Я объяснила, что вы сегодня должны наведаться сюда, назвала адрес. Он обещал прийти.
Селиванов забарабанил пальцами по столу.
– Наверняка у парня опять неприятности.
Гришка встал.
– Надо сходить к нему домой.
Маша усадила его на место.
– Он сказал, что вам не надо приходить, да и разминуться можете.
Селиванов почесал лоб.
– Вот так Сашка, прямо конспиратор. Что ж, будем ждать.
* * *
Ждать пришлось около двух часов. Сашка явился в старенькой мятой кепке, замызганных ботинках, коротковатых брюках и пиджаке не по росту, надетом поверх вязаной безрукавки и рубашки. Мальчишка с ходу, торопливо принялся рассказывать о своих делах, но Селиванов его остановил, усадил за стол, напоил чаем и лишь после этого попросил спокойно все рассказать. Сашка шмыгнул носом, принялся за рассказ:
– Три дня назад я спрятался в сарае, хотел папиросу покурить из той пачки «Казбека», которую вы для отца подарили, тогда у порта…
Селиванов вздохнул, строго спросил:
– Значит, сберег?
– Сберег.
– А куришь зачем?
Сашка опустил голову.
– Ладно, рассказывай дальше.
– Я только хотел прикурить, смотрю, из нашей квартиры Семен выходит, а с ним еще один, кривоносый. Он у нас прежде бывал, Аркадием зовут. Они около сарая встали, говорить начали. Я затих, сижу не шелохнусь, в щель за ними наблюдаю. Аркадий этот, кривоносый, говорит: «Ишь, какую ты кралю ухватил. Хороша баба». А Семен ему в ответ: «Я ее давно приметил, с ума по ней сходил. Решил, что любым способом ее добьюсь, а она дружка моего выбрала, Андрюху». Батю моего, значит. Говорит: «Завидовал страсть как, а когда на фронт вместе попали, я его в бою во время атаки в спину и стрельнул. Когда вернулся, сразу к ней, мол, муж твой погиб. Она вначале верить не хотела, а потом, когда на него похоронка пришла, кобениться перестала».