Затем Степка затащил трупы в сарай, накрыл их пустыми мешками. Выглянул наружу: уже совсем стемнело, но в стороне станицы сияло багровое зарево. На окраине Трудового фыркнуло и взревело: огненная стрела пролетела по дуге над брошенными жилыми кварталами, над парком, Домом культуры, дубовой рощей и врезалась в холм, на котором находилось поселение Старого Режима.
История повторялась, где появлялся он, туда приходили смерть и разрушение. Не имело значения, в каком виде: с окруженными неоновым сиянием «блюдцами» или с полчищем богомерзких уродов, вооруженных чем попало: от самых примитивных луков до реактивных систем залпового огня.
Бежать надо было! В степь! Подальше от людей!
Эта самая первая мысль, пришедшая ему в голову сразу после встречи с умирающим от костянки красноармейцем, похоже, была единственно верной.
И сколько людей лишилось жизни лишь потому, что он не послушался голоса разума, а действовал как сопливый мальчишка!
Но стоять и корить себя было не самым удачным решением, учитывая, что по улице Мира все еще тек поток вооруженных нелюдей. Количество уродов уменьшилось, но их все равно было слишком много для одного юного бойца, находящегося не в лучшей форме.
Послышался низкий натужный рокот. В небо всплыли огни: с поля за Трудовым стартовало «блюдце». Летательный аппарат, двигаясь на малой высоте, развернулся над окраиной. Степан, прижавшись спиной к стене сарая, наблюдал. Таких «блюдец» он еще не видел, не было неонового сияния, не было изящных обводов. Огромная металлическая калоша, казалось, состояла из собранных на сырую нитку частей, многие из которых принадлежали раньше машинам людей. Эта конструкция покачивалась над домами, заунывно скрипя всем корпусом.
Была ли эта махина десантным судном? А может – каким-нибудь грузовиком или скотовозом? Да, скотовозом, на котором доставили в окрестности Трудового всю нечисть, что штурмует сейчас казацкое поселение. Тогда понятно, как армия уродов оказалась под стенами Старого Режима так быстро.
Зазвенело стекло. Степан выглянул из-за угла и увидел, что возле веранды соседнего дома хозяйничает еще одно существо. Тыквоголовый горбун крутил в лапах деревянного петрушку с ручками и ножками на шарнирах. Существо недоуменно оглядывало и обнюхивало игрушку, словно не могло вспомнить, что это и для чего нужно. Из разбитого окна веранды выпрыгнул второй «красавчик» и с ходу сунул рыло к кукле. Первому это не понравилось, вспыхнула яростная собачья драка. Трудно было даже представить, что сделали пришлые и какой злой волей они для этого обладали, чтобы превратить советских людей в эдаких бесноватых образин.