— Фью-ю-ю! — подражая свисту, пропел младший, провожая взглядом летящий снаряд.
Когда ветром разволокло пыль, верхней части башни уже не существовало. Вместе с флагом и укрепившимися на площадке турками она почти полностью была сметена метким попаданием камня. Вдали послышался топот бегущих людей. Оба горожанина навострили уши, но их тревога была напрасной — то спешили на покинутые генуэзцами позиции воины протостратора.
Селим, единственный уцелевший из всех взобравшихся на башню турок, не помышлял о своём спасении. Похоже, он вообще ни о чем не думал, а только сидел и смотрел на кровавое месиво, еще недавно бывшее его братом. Он не видел, что к нему через завалы камней пробирается невысокий одутловатый византиец с большим мясницким топором в руке. Он не поднял глаз, даже когда вражеский воин оказался совсем рядом и во все плечо размахнулся оружием. И ничего не успел почувствовать, когда широкий клинок расколол пополам ему череп.
Алевтина не находила себе места от тревоги. Она то вставала из-за стола с разложенным на нем рукоделием и подходила к окну, то начинала нервно мерить комнату шагами. Машинально переставляла на каминной полке статуэтки из слоновой кости, вновь садилась за стол, чтобы через некоторое время вернуться к окну и надолго задержаться перед ним. Миловидная горничная не сводила с нее расширенных от страха глаз и прижимала ладонь к полуоткрытому рту.
— Нет, это невыносимо! Просто так сидеть и ждать?! — девушка остановилась посреди комнаты и сжала виски кончиками пальцев.
— Почему не возвращается отец? Что происходит на стенах?
— Не знаю, госпожа, — тут же откликнулась служанка.
— Штурм начался вчера вечером. И до сих пор нет никаких известий!
Алевтина вновь заходила по комнате.
— Фома не появлялся?
— Нет, госпожа. Может, посмотреть во дворе?
— Нет…. Хотя, да! Ступай, спроси у привратника. Может он что-нибудь знает или слышал от прохожих.
Горничная кивнула и выскочила за дверь. Алевтина опустилась в кресло и замерла в ожидании. Вдруг она вздрогнула и прислушалась. Шаги? Нет, показалось. Нечто похожее на подавленный стон вырвалось из ее груди. Она встала, быстро пересекла комнату и опустилась на колени перед потемневшей от времени иконой. Пока она шептала слова молитвы, решение пришло к ней внезапно. Зачем мучить себя ожиданием гонца, если можно попытаться самой все разузнать?
Алевтина поднялась с колен и заторопилась к выходу. На первом этаже у входных дверей ее встретил удивленный взгляд старика-привратника.
— Госпожа желает выйти? — он всем своим видом выражал неодобрение.