– Так он сделал это? – спросил Митч.
– Не знаю. – Шарлотта глянула в окно поверх плеча сына. – Но он говорит, что этого не было, что его каким-то образом подставили.
– Но ради чего?
– Ради денег, конечно же… – Шарлотта прижала руку к груди. – И он хочет, чтобы я ей заплатила.
Митч со вздохом покачал головой.
– Это какое-то безумие… Снимки уже во всех газетах и… Интересно, какие еще неприятности она может причинить?
– Эти снимки – только вершина айсберга.
– Начни сначала и ничего не пропускай, – проговорил Митч таким голосом, какого Мадди никогда раньше не слышала. В этот момент его вполне можно было представить акулой-адвокатом – безжалостным и могущественным. И этот человек совершенно не походил на того мужчину, который занимался с ней любовью так, словно она, Мадди, была его спасением.
– Эта женщина сказала, что все это – папарацци. Они ее предупредили. Она говорит, что если мы ей заплатим, то тогда она выступит и скажет, что снимок – недоразумение. Да, ее репутация пострадает, но ничего страшного не произойдет. Если же мы не заплатим… У нее есть другие разоблачительные снимки – куда хуже первого.
– Ты их видела? – Митч отпустил Мадди и подался вперед, упершись локтями в стол.
Мать кивнула, и уголки ее рта опустились.
– Они способны уничтожить твоего отца.
– А он как все это объясняет?
– Никак. Говорит, она ему позвонила, потому что получила достоверную информацию о сенаторе, который голосовал против одного из его законопроектов. Отец пригласил ее в свой номер, чтобы обсудить дело. Они выпили, и это последнее, что он помнит до следующего утра.
Митч прищурился.
– Удобная версия. Как выглядели снимки?
– Его глаз не видно. Он в основном в профиль, так что трудно сказать, в сознании он или нет. – Шарлотта покачала головой и добавила: – Впрочем, газеты вряд ли будут разбираться в таких мелочах.
– Ты веришь ему? – спросил Митч.
Лицо Шарлотты словно сморщилось.
– Ох, не знаю… Она молода и очень красива. Может, на этот раз он поддался соблазну.
Митч встал из-за стола и подошел к раковине. Уставившись на задний двор, он молчал добрых две минуты. Наконец обернулся и спросил:
– Сколько она хочет?
– Миллион, – ответила Шарлотта с таким видом, словно говорила о каких-то очередных покупках.
– Слишком много для сенатора, который трахается со своей помощницей, – проворчал Митч.
– Митчелл!.. – Шарлотта побледнела. – Как ты можешь…
– Что еще? – перебил Митч. – Ведь это – не конец истории?
Шарлотта потянулась к салфетке и, как леди Макбет, стала вытирать невидимое пятнышко.
– Выкладывай. – Голос Митча был таким холодным, что Мадди невольно поежилась.