– Смотри.
Анри остановился, привлек меня к себе и указал в сторону моста. Под каменными сводами плескалась вода – темно-синяя, со вспененными бурунами, с пляшущими искрами бликов. Чуть поодаль ряды домов – аккуратных, не в пример тем, что выстроились вдоль набережной, а сразу за ними возвышался купол Миланейского собора. Шпили построек, что разбросаны справа и слева от него, помпезно блестят, но сам собор поразительно светлый. Даже несмотря на яркое солнце, сияние это неброское, безмятежное. Оно струится вокруг, окутывая его мягким прозрачным коконом.
Наверное, нет ничего более странного, чем стоять в объятиях Анри де Ларне на набережной, слушать ругань извозчиков и наслаждаться видом собора. И все-таки мы так стоим.
– Послезавтра мы приглашены к барону Мэррингу.
Поразительно. Он в Энгерии чуть больше двух недель, а его уже приглашают всюду, куда только можно. Как ему это удается?
– Очередной бал?
– Не только. Будет большой прием по случаю помолвки его дочери с Грэгори Вудвордом.
Граф Вудворд снова женится? Впрочем, уже несколько лет прошло, как он овдовел. Если правильно помню, леди Айрин Мэрринг достаточно милая и не любит распускать сплетни. Меня прямо раздирало от любопытства: круг энгерийских джентльменов – что-то вроде тайного общества. Попасть туда можно, но для этого недостаточно титула и хорошо подвешенного языка, сложнее только приблизиться к нашим истинным леди – хотя и это ему тоже удалось. Чем он их берет?
Солнце слепило глаза, и я невольно вспомнила о печати. Полукруг и лучи – похоже на солнце, садящееся за горизонт. Или, наоборот, восходящее?
Все-таки Анри де Ларне удивительный человек – согласно нашему договору, запросто мог заставить отдать ему письмо, вскрыть и ни слова не сказать о том, что внутри. По крайней мере, Винсент поступил бы именно так.
Я достала конверт из ридикюля, поддела пальцами тонкую печать, и в руках у меня оказалась карта «Любовники». Гадальная, на которых предсказывают судьбу впечатлительным и верящим в это особам. На картинке в саркофаге подземелья сплетались две фигуры – женщина, прикованная цепями, и мужчина, сжимающий ее горло так, что, по идее, должен уже сломать «возлюбленной» шею. Иссиня-черные тени расползались по стенам, играя на бледной коже женщины кровоподтеками.
Лица Анри я видеть не могла, но кольцо его рук стало стальным.
– Что скажете?
– Необычное представление о любви.
Я хмыкнула и повернула карту светло-серой рубашкой вверх.
«Уже совсем скоро, Те-ре-за».
Слова были написаны тем же небрежным почерком. Вот только я безо всяких алхимических изысканий могла сказать, что вместо чернил использовали кровь. Впрочем, выяснить это в любом случае уже не удастся: стоило мне прочесть, как карта и конверт обратились в пепел, который я брезгливо стряхнула с перчаток.