Нападение авиации противника, побеги, восстановление порядка в колоннах, большое количество раненых и больных — все это снижало и без того медленный темп движения конвоя. В западном направлении все чаще слышалась артиллерийская стрельба, по ночам стали видны сполохи, как при далекой грозе. Днем по горизонту стелилась сплошная пылевая завеса, наволакивал дым пожарищ.
Приближался фронт, а значит, и немцы. Это стало очевидным всему конвою. Заключенные по-разному восприняли данный факт. Одни со сдержанной радостью, другие удрученно, были и те, кто неприязненно посматривал на конвоиров.
Каждый понимал: темп движения колонн в последние дни не позволит дойти до намеченного пункта. Как ни хотелось командованию оттянуть это время, а надо было принимать какие-то решения. Через день-другой немцы захватят медленно движущуюся массу людей. В этой обстановке начальник конвоя счел необходимым обратиться в ближайшую районную прокуратуру, органы НКВД и милиции с просьбой в экстренном порядке пересмотреть дела конвоируемых, исходя из условий реальной угрозы захвата противником. Он понимал незаконность такой процедуры. А что делать? Другого варианта решения проблемы попросту не было.
Война ускоряет многие процессы. Если в мирное время пересмотр решения суда занимает недели и месяцы, то в обстановке, когда немцы оказались рядом, эту работу надо было выполнить за считанные часы. Женщины, старики, подростки, имевшие небольшие сроки судимости, были освобождены из-под стражи и отпущены на все четыре стороны; лица призывного возраста тут же передавались представителям военного комиссариата.
Имевшие по приговору суда высшую меру наказания (шпионы, диверсанты, убийцы, другие лица, способные, по оперативным данным, пополнить ряды предателей Родины, перейти на службу врагу) были отделены от общей массы конвоируемых, отведены в соседнюю балку и расстреляны.
Заключенные, не способные по состоянию здоровья к ускоренному передвижению, оставлялись в распоряжении местных органов НКВД и милиции. Из остатков конвоя сформировали всего одну колонну, и под усиленной охраной форсированным маршем она пошла по намеченному маршруту. Конвоировать «отборных» заключенных поручалось отдельной роте, имевшей опыт боевых действий в Воронеже.
Вадим со своим поредевшим отделением замыкал колонну в качестве командира оперативной группы и тыльного дозора. Из головы не выходили события последнего дня. Радовался, что Женьку Димитрова освободили из-под стражи. Представитель местного органа НКВД, знакомясь с его делом, не скрывал удивления, осматривал со всех сторон мальчишку.