Вечером Зина пошла за водой. У колодца, надо же, опять встретила Лиду. Сестра Сергея очень сухо поздоровалась, но рассказала, что приехала тетя Тося Московина с дочкой, они беженцы. Говорят, что видели брата и он даже помог им быстрее добраться сюда. Сергей вроде бы возмужал, похудел, он старший сержант и командир взвода.
На этом и расстались, не попрощавшись.
Зина долго вспоминала слова Лиды, представляла себе, каким стал Сергей. «Возмужал! Он и так был сильным. Вот было бы хорошо увидеть его».
На следующее утро, идя на работу, Зина встретила Вадима. «Такой же высокий, симпатичный и складно сложенный», — подумала она. Он рассказал о брате то, о чем она уже знала от Лиды, и лишь уточнил, что у Сергея есть немецкая автомашина и мотоцикл, на котором он ездит сам.
Вадим рано закончил учебу. После пятого класса не захотел больше ходить в школу. Горшовка, где он жил у бабушки и деда, была милее Батурино. Но сюда он ходил повидаться с родными: восемь километров — не расстояние для молодых ног.
В Горшовке насчитывалось свыше пятидесяти дворов различного достатка. До революции 1917 года их было гораздо больше. Но Гражданская война и особенно раскулачивание сломали жизненный хребет казаков. Горшовку раньше называли Веселым хутором. И на самом деле люди здесь живут трудолюбивые и жизнерадостные: без роздыху в работе, веселые и хлебосольные. В хуторе дома и хаты обмазаны глиной и побелены, дворы огорожены плетнями или, на худой конец, ограничены канавами. Вид издали веселый, потому и называли так. В 1914 году по первому призыву Горшовка выставила свою казачью сотню на фронт, а когда началась Великая Отечественная война, поголовная мобилизация казаков не набрала и половины этого.
В начале войны хутор опустел, притих. В колхозе работали лишь женщины да молодая поросль. Стариков, и тех было мало, все на женщинах держалось. Вадим выполнял всякую работу, на какую пошлет бригадир: был погонщиком быков на косилке, отвозил зерно от комбайна, скирдовал солому и сено. Но больше всего времени он проводил с дедом на пасеке. Тут работы непочатый край — более пятидесяти ульев. Особо ему нравилась работа по откачке меда. И даже не сам процесс, это обычное дело, а то внимание хуторян, которое окружало их с дедом. У забора собиралась половина населения Горшовки полюбопытствовать и полакомиться. Срезались восковые крышечки сотов с рамок с тонким слоем меда, складывалась эта масса в большую чашку и выставлялась на угощение всем присутствующим. Каждый брал сколько мог изжевать.
Сегодня вечером Вадим хотел позвонить Зинке. В правлении колхоза Горшовка имелся телефон, давнишний, со ibohkom, как у будильника. Он еще не знал толком, о чем будет говорить. Хотелось напомнить о брате, послушать, что скажет она. Но к вечеру вдруг приехал отец с известием: Вадима вызывают в военкомат.