Но теперь… о, теперь его слова били наотмашь, прямо в цель. И почти всесильный даймё Эссо корчился, ощущая себя ничтожеством.
«Девка просто пытается сесть тебе на шею, — снова занудил голос. — Почувствовала власть. Ты должен быть жестким! Поставь ее на место!»
Поставить на место? Мию? Зачем? Девочка и так похожа на живую куклу, надави на нее еще чуть, и сломается.
Не этого ли добивается судия, голос которого так похож на голос покойного отца?
В одно мгновение Акио ясно увидел свою будущую жизнь рядом с нелюбимой женой. Жизнь, подчиненную строгим правилам, сотканную из долга и обязательств. Детей с синими глазами — глядя на них, он каждый раз будет вспоминать цену, которую заплатил за эту синеву. Тренировки и государственные дела, день за днем, до изнеможения, в попытках заполнить душевную пустоту…
И сладкую боль воспоминаний о коротком весеннем месяце рядом с маленькой гейшей.
Кровавая луна за его спиной сияла, как ночное солнце. Акио нагнулся к своей тени, наблюдая, как она становится все гуще и чернее. Словно у его ног распахивалась пропасть, ведущая прямиком в ледяной ад.
Из тьмы вынырнула рука и вцепилась в протянутую ладонь. Темный двойник принял приглашение.
Он выплыл из сумрака — с издевательской улыбкой на высокомерном красивом лице, похожий на самого Акио, как отражен не в зеркале. И обнажил катану.
Ночь — время теней, ночью Темный двойник стократ сильнее, чем днем. Его меч мелькал с невероятной скоростью, почти неразличимый в неверном свете багровой луны.
Луна — солнце мертвых, она тоже была на стороне Темного.
Акио сам не знал, каким чудом он раз за разом умудрялся отбивать нечеловечески быстрые атаки. Просто исчезли чувства и пустые мысли, уступили место предельной концентрации боя. Самого сложного и страшного боя — боя с самим собой.
Не осталось ничего, кроме юркой тени рядом, клубящейся тьмы на лезвии вражеского клинка и спокойной уверенности, что он не вправе проиграть. Потому что если Акио уступит, тогда этот, другой, займет его место.
Его тело покрывали десятки ран, похожих на мелкие укусы, но каждый раз Ледяной Беркут успевал отбить главный, смертельный удар. И бой продолжался.
Когда розовые лучи солнца легли на каменную площадку и в роще внизу запели птицы, приветствуя начало нового дня, Акио наконец смог разглядеть своего противника. Ему казалось, что весь поединок он только отступал. Отбивался, получал раны и снова отступал. Но битва оставила свой след и на Темном.
Его лицо больше не было копией лица Акио. Теперь оно походило на сморщенное яблоко — брюзгливые складки у рта, обвисшие щеки, злые глаза в сетке морщин. Словно каждый выпад катаны Акио отбирал у Темного годы жизни.