Тарантул (Дилан) - страница 37

рев наших двигателей обещает нам прикрытие – мы носим удушливые штаны и рабы аппетита – мы обдалбываемся джоан кроуфорд[162] и образуем кишащие колонии и умираем от мужланской беседы… Марцелл одетый в хаки в тот миг когда его поразило безумием, немедленно сдал в архив дело о незаконном сыне принадлежном кому-то другому – Джози сказала, что на суд все явились с духовыми ружьями… Том Том вынудил Мелодия себя ненавидеть, потом же выпрыгнул из окна – мы все похожи и аккуратно размещаем у себя в нутре скорпионов – принимаем таблетки через жопу – прославляем пидоров-миссионеров и швыряем гомосеков в канавы феноменов… зимой музыкант в гриме черного объявляет что он от Двух Женщин – свободное время он тратит пытаясь счистить шкурку с луны и он тут забрать свою восьмицентовую марку – сбытчица Маргерита, толкая тележку Четвергов, вверх по Дамейнскому Ряду, вопя «моллюски и мускулы»[163], убивает его за то что мешал ее аппетиту… на Химическом Острове воздаяний негусто – маленькие девочки прячут запах себе в креветки и великанов нет – поджигатели войн умыкнули всю нашу краснуху и дают ее врачам на взятки – прошлой ночью с Перлой я не спал три часа – она уверяла что шла мимо меблирашек где я когда-то жил – у нас не было ничего общего, у меня с Перлой – я делил с нею скуку и мне нечего было ей дать – я был пьян и сам себя развлекал… мы желаем совершать странствия и применять что угодно лишь бы не ноги и мы встречаем косноязычных сломленных пошлых дурилок горилловыми рукопожатьями и нас пьяный Геракл ждет у нас на кроватях и мы должны отдавать ему честь и он говорит что прибыли новые вертолеты и «это ваш дурилка» и «приказы вам выдаст он сам» да воздаяния тут редки но не нужно ни клятв давать ни умственных приступов – коль не считать застенчивого сумасшествия внесенного охотниками с радиоприемниками в религиозных одеждах, то все хорошо… Анголу нынче утром бомбят, я прямо сейчас счастлив от тошноты – моя голова задыхается – я вперяюсь в большой ковш медведицы с синей блузой на серебряных пуговицах у себя в ноздрях – я рад что Маргерита в порядке – я и Впрямь себя чувствую дорогостоящим

каждую ночь поезд проходит в то же стародавнее время и он, тот же старик, сидит глядя в четки гласящие «а что я тебе говорил» раскачиваясь взад и вперед думая о своем старшем сыне, Гаере, кто на всю жизнь в тюрьме – купив деткам пиво и убив бакалейщика карманной расческой – этот тот же старик, у кого ничего кроме ванны полной воспоминаний состоящих из: нескольких Деток Хьюи