– Да, ревновала! – ответила она. – И имела неосторожность сама вам об этом сказать. Сказала, что знала о его изменах. Понятное дело, теперь вы состряпали версию. Конечно, очень удобно! Кто убил Кононова? Ясное дело, ревнивая жена! Достала где-то пистолет Вдовина, обулась в башмаки Вдовина и пошла убивать. А попутно создала собственный призрак, который явился к соседу, чтобы попросить болеутоляющее. Вот только интересно, как вы все это будете излагать в суде!
– Никак не буду, – безмятежным тоном отвечал Гуров. – Кто же такую версию будет всерьез рассматривать? Разумеется, вы не были у «зеленого грота». И не бросали пистолет в пруд. Вы в этот самый момент стучались в комнату Сургучева. Кстати, а выстрел вы разве не слышали?
– Я же вам объяснила: я в этот момент уже заснула.
– Нет, виноват, этого случиться никак не могло, – мягко заметил Гуров. – Ваш собеседник Сургучев показал, что слышал выстрел как раз в тот момент, когда вы стучались к нему в дверь. Вы также не могли его не слышать.
– Но вы сами спрашивали, не помешал ли мне выстрел уснуть!
– Ну, это я оговорился. Мне простительно: ведь меня не было в усадьбе в ту ночь. А вы были. Вы точно знали, что делали. Как же вы не слышали выстрела?
Лицо вдовы вновь изменилось. Она больше не злилась, не обижалась на сыщика. Теперь лицо Татьяны Михайловны выражало спокойную уверенность.
– Да, все верно, – сказала она. – Спасибо, что напомнили. Теперь и я все вспомнила. Действительно, я слышала какой-то хлопок, когда стояла в коридоре. Но, поскольку у меня сильно болела голова, я не обратила на него внимания. Ну что, надеюсь, теперь вы задали все ваши вопросы?
– Почти, – ответил Гуров. – Пожалуй, остался только один. Скажите, как вы относитесь к хозяину здешней усадьбы Игорю Вдовину?
– К Игорю? Очень хорошо отношусь, – твердо заявила Татьяна Михайловна. – Глубоко уважаю. Замечательный человек! И жена его, Ирина, тоже замечательная женщина. Я их очень, очень люблю!
Расставшись с эмоциональной вдовой, Гуров взглянул на часы. Было уже семь с минутами. «Ничего себе, сколько у меня времени эти два разговора съели, – подумал Гуров. – Скоро уже ужин будет. Но, как видно, придется мне его пропустить. Дело есть…»
Дело, о котором размышлял сыщик, был разговор с садовником Петром Леонидовичем. Гурову не давала покоя фраза, которую начал, но не смог закончить Петр Леонидович. С кем совершала прогулку его недавняя собеседница? И о чем шел у них разговор? Как видно, разговор этот был необычный – иначе садовник не обратил бы на него внимания и не стал бы сообщать о нем Гурову, да еще под секретом. Все это надо было срочно выяснить. И надо же было Ирине Васильевне их прервать в самый важный момент!