Алексей быстрее отвернулся, чтобы не видеть древнюю громадину. Ту самую, в которой он совсем недавно боролся с демонами внутри себя. И с безумием. Он снова вспомнил про младшего брата.
Как Алексею удалось выбраться? Выбрался ли брат? Что произошло там, в глубинах проклятого строения? В памяти были лишь вспышки: Гнев, холод, отчаяние. Восстановить точную последовательность событий было невозможно. Что на самом деле там произошло – Алексей едва ли мог припомнить.
– И даже сон там становится реальностью… – промелькнуло у него в голове.
И парень вспомнил голос…
Совершенно безжизненный, словно пепел. Он будет преследовать Алексея всю оставшуюся жизнь.
– Безумный голос превращает людей в чудовищ… – пробормотал парень.
Внезапно, из-за спины:
– И ты прав, мой мальчик.
Старик говорил с сильным акцентом – фраза прозвучала неестественно мелодично. Но фраза была на русском!
Алексей обернулся.
Теперь старик казался очень уставшим. Он едва стоял. На спине у него был горб. Левое плечо было ниже правого. Через помятый и немного грязный халат отчетливо проглядывались кости. Старец был очень худым. Но глаза по-прежнему были полны силы и спокойствия.
Парень не знал, что сказать. Он шевелил губами, но слова застыли на полпути.
– Спасибо вам, – выговорил Алексей. – Вы спасли меня.
– Не благодари. Идем, пройдемся.
На этот раз речь была чуть естественней. Старик схватывал правильный выговор налету.
Парень посмотрел на едва стоявшего старика и почувствовал укол стыда. Было очевидно, что старику очень тяжело даже просто стоять. Он весь дрожал, опираясь на толстую трость, и смотрел на парня снизу вверх. На морщинистом лице была смесь решимости и мольбы. Алексей хотел предложить старику присесть, но…
Но не решился.
Они пошли. Неспешной походкой.
Каждое движение давалось старцу с огромным трудом. Он выбрасывал вперед трость, еле-еле переставляя тонкие ноги. Весь дрожал. Его кости и суставы скрипели при каждом движении. Казалось, сейчас старик буквально развалится на части.
Но старик шел.
Алексей не выдержал и спросил:
– Вам тяжело… Может…
– Нет! – перебил старик, и тростью стукнул парня по голени.
– Простите…
Трость была тяжелой, а удар – сильным. Алексей закусил губу, проглатывая жгучую боль в ноге.
– Мне всего пятая сотня лет, – сказал старец, – а ты предлагаешь мне сесть… Будто я какая-то развалина!
Несмотря на сильный акцент, в голосе старика звучала самоирония. Сквозь толстый слой морщин просочилась улыбка. Алексей тоже улыбнулся.
– Пятая сотня лет? Не может быть… – подумал он.
– Как вы меня спасли? Я же умирал…