* * *
– А ерунда это всё!
Толстый встал и гордо прошёлся туда-сюда, сложив руки за спиной и выпятив грудь.
– Толстый, что для тебя ерунда? – спросила Белочка, которая сидела и злилась.
– Индиви… алзим этот их. Наша судьба их не интересует, и не надо. Совсем даже не обидно. Знаю я, чем их заинтересовать. Белка, что вы там говорили, чем ваши жужжащие друзья питаются? Что они больше всего любят себе на сверло закинуть?
– Ну, там, гранит, донные отложения, сланец, – перечислял, загибая пальцы, Профессор.
– Так, а самое вкусное для них что, такое, что ум отъешь? Из-за чего они эту подземную артель решили прихлопнуть? А?
– Золото! – в один голос сказали Профессор и Белочка.
Хкр переместился поближе, несмотря на свой уникальный слух, так его заинтересовал поворот беседы.
– Правильно? – повернулся Толстый к Хкру.
– Это совершенно корректное утверждение. Действительно, золото является для нас деликатесом, который мы позволяем себе отведать только один раз в год. Для нас золото – самое вкусное, что есть в периодической таблице элементов, не вижу оснований спорить.
– И сколько вы себе позволяете за раз слопать из экономии?
– Граммов сто пятьдесят. Если больше, это уже считается в нашей среде обжорством.
– Во! Тут дело такое, слушай внимательно. Я знаю, где лежит десять тонн золота. Этого насколько вам хватит? Профессор, посчитай, у меня от спёртого воздуха какая-то расслабленность в голове сделалась.
– Десять тонн? По сто пятьдесят граммов?
Профессор зашевелил губами.
– Шестьсот шестьдесят тысяч шестьсот шестьдесят семь раз покушать, это если округлить, – опередил Хкр.
При этом его глаза округлились и по ним забегали искры.
– Это же, это же… Уважаемый Толстый, – в голосе Хкра слышалось какое-то бренчание, – вы говорите это серьёзно, или, как вам свойственно, непринуждённо шутите?
– Куда уж шучу! Знаю я одно местечко с антикварной мебелью. Так что зови друзей, на всех хватит, пусть точат сверла, или что там вы делаете перед тем, как поесть до отвала.
* * *
С этого дня поголовье охранников с копьями стало таять. Злая судьба не делала различия – в фартуке он, или только в кожаных штанах. Идёт себе по коридору, копьём помахивает, никого не трогает, и вдруг под его ногами часть коридора исчезает. Та часть, которая пол. И только копьё катится, побрякивая. А дырочка круглая, куда он ухнул, как-то сама собой камнем зарастает.
Пойманных стражников собирали в специально вырытом суперкротами зале под пещерой.
– О! – Толстый прислушался. – Ещё один летит!
Охранники скользили по круглому каменному тоннелю как по трубе в аквапарке. Только в аквапарке трубы гладкие и вода для смазки тычет. А тут шершавый камень. Пленники прибывали, будто обработанные наждачной бумагой.