— Это объясняет, почему Совет Танов повелел поставить эту стену, — заметил Пестл. — Этот район напоминал о темных временах в истории Торбардина. Они хотели забыть об этом. Как говорится, с глаз долой, из сердца вон.
— Да, я уверен, что Совет Танов рассуждал именно так! И большое тебе спасибо, что ты просветил нас. Теперь же, если мне позволено будет сказать, я напомню, что сперва мне показалось, будто я оказался в ловушке. Но после я пришел к заключению — к блестящему заключению, — что…
— Ну, — сказал Огер, медленно соображая, — Если это вход в Торбардин и он замурован, как же мы туда попадем?
— Это я вам и пытаюсь объяснить! — заорал Селквист, позабыв о собственном призыве сохранять тишину. Пестл не преминул напомнить ему об этом. Селквист замолчал, и в это время Мортар сказал:
— Вы знаете, где-то здесь должна быть кузница. В противном случае неясно, как они чинили рельсы.
— И правда! — восхищенно сказал Пестл. — Если здесь была кузница, то и дымоходы тоже должны быть. А это значит, что есть трубы, которые будут вести… наружу… Но нам же не надо наружу!
— Необязательно! — Мортар подхватил идею своего брата. — Выброс дыма наружу — это бессмысленная потеря тепла. Но если трубы тянутся внутрь Торбардина, то тепло может быть использовано для… Селквист! А чего ты бьешься головой об стенку?
— Неважно! — горько ответил Селквист. Пожалуй, ему действительно следовало собрать новую команду. — Кончайте трепаться и пошли.
Они свернули направо. Селквист поднял фонарь и осветил одну из самых больших кузниц, когда-либо построенных гномами.
Огромные котлы на толстенных цепях висели над гигантскими очагами. Подземная река питала искусственное озеро, которое использовалось для охлаждения раскаленного железа. Несколько брошенных инструментов валялось на полу. Но практичные гномы давно прибрали все, что было пригодно для дальнейшего использования.
Гномы стояли в благоговении, представляя себе, как здесь в мерцающем свете кузнечных горнов суетились сотни кузнецов. Им слышались тяжелые удары молотов по железу, шипение раскаленных поковок, погружаемых в воду, и гул пара, поднимавшегося над озером.
Пестл подобрал сломанные клещи и осторожно погладил их. Селквист был наполовину дергаром, наполовину нейдаром. Многие подозревали, что и Пестл был наполовину горным гномом, или хайларом. Не случайно он обожал кузнечное дело. Некоторое время он даже работал в кузнице, но был уличен в мелких кражах и с позором изгнан.
Теперь Пестл копил деньги, чтобы открыть собственную кузницу.
Селквист поднял фонарь над головой, освещая остатки печных труб, которые отводили тепло от очага и вели в обитаемые районы Торбардина. Трубы казались насквозь проржавевшими и были покрыты толстым слоем копоти. Гном взобрался на огромную каменную наковальню, с которой перебрался на цепь, и таким образом достиг дымохода. С ловкостью паука (недоброжелатели Селквиста часто упоминали об их сходстве) он скользнул в отверстие и исчез из виду.