— Не всегда они разбиваются, — попытался возразить Тимофей и, чтобы не продолжать неуместного сейчас разговора, вынул из кармана приемник. — Что-то он у меня последнее время дурить начал.
Он щелкал переключателем диапазонов, настраивался то на музыку, то на разноязычную речь, а сам думал, что Димка может себе представить, будто «Унион», достигнув стратосферы, лопается и тоже летит «вверх тормашками». Бабкин знал, что первая конструкция Пояркова испытывалась не один раз. Но Димка может перепугаться. А что? Свободное дело. Скажешь ему — и он живо вообразит себе катастрофу. Страшный треск, над головой лопается металлическая оболочка. Опускается пол, уходя из-под ног, тело повисает в пустоте. Мучительные долгие секунды… Вот уже близко земля. Мгновение — и…
Издалека послышался грохот открываемого люка. Так и есть. Димка выбрался из центральной кабины и каким то образом нашел второй люк. Неужели он знал о нем раньше?
Бабкин побежал по коридору. В светящемся круге люка темнела Димкина курчавая голова. Лежа на животе, он смотрел вниз. Подобравшись ближе, Тимофей, затаив дыхание, ждал, что будет дальше.
Летающая лаборатория проплывала над землей сравнительно на небольшой высоте, пятьсот — семьсот метров.
Солнце выглянуло из-за холмов. В тающем утреннем тумане стали уже заметными тени одиноких деревьев, лежащие на желтом ковре из цветов одуванчика и сурепки. Там, где одуванчики отцветали и становились пушистыми, появлялись белые пятна, казалось, что внизу проплывает огромная сковорода с яичницей. Тимофей проглотил слюну. Хорошо бы позавтракать.
Димка обернулся, на губах его застыла жалкая, растерянная улыбка.
Так и знал Тимофей. Он предупредительно поднял ладонь:
— Только без паники!
Лицо Вадима покрылось красными пятнами. Он отвернулся. Да что там говорить? Страшно. И не только за себя, но и за Тимку. Конечно, это и есть летающее зеркало, о котором Тимофей не хотел вспоминать. Значит, здесь нет никакого пилота. Как же тут не беспокоиться?
Все это Димка хотел сказать честно и откровенно, но слова Бабкина задели за живое. Ну что ж, Тимофей Васильевич, посмотрим. Преодолевая холодный, до озноба, страх, Вадим приподнялся на локтях и спустил ноги в люк. Тимофей замер от неожиданности, хотел удержать его, но поздно. Димка уже добрался до последней перекладины и сел.
Глядя, как под ним проплывает земля, Вадим старался не думать о своем незавидном положении. Он переборол страх, теперь спокойно, как, вероятно, кажется Тимке, сидит себе на тонкой жердочке и с высоты своего величия посматривает вниз.