Вдруг впереди вырос темный скошенный силуэт судна, вверху угадывалась громада паруса. Мимо стремительно несся легкий корпус каравеллы... Той самой, из-за которой он и оказался в океане!
Назар не успел что-либо сообразить, крикнуть, как сверху прогремел гулкий голос. Ему ответил второй, резкий и властный. Кричали на незнакомом языке, Назар собирался закричать в ответ, но в этот момент его дернуло, потащило, он ощутил, что тело вдруг потяжелело, и вот уже болтается в воздухе, свет молний озаряет бешено мчащиеся под ним волны.
У борта его подхватили. Он ударился о что-то твердое, тяжело перевалился и упал. Спасательный жилет с шумом выпускал воздух, перед глазами, едва не ободрав лицо, мелькнул мокрый пеньковый канат с крюком на конце, которым его подцепили за стальные дуги жилета и вытащили.
Назар попытался подняться на ноги, но палуба вдруг встала вертикально, сверху обрушилась гора ледяной воды, и его потащило по деревянному настилу палубы. Он тщетно пытался ухватиться за что-нибудь. В какой-то момент ноги ощутили опору, вода, что влекла Назара, с шумом устремилась дальше. Он извернулся, схватился за чугунную тумбу, к которой были принайтованы три толстых, туго натянутых каната, и посерел от ужаса. Назар был уже у противоположного борта, и рядом через прорубленные в нем отверстия обратно в море водопадом низвергалась вода.
Палубу под ним бросало то вверх, то вниз, и встать он не мог. Ледяной ветер не давал поднять головы, и все же Назар кое-как дотянулся до ближайшего каната и поднялся, уцепившись за него обеими руками.
Он находился у левого борта. Палуба ходила ходуном, голова кружилась, к горлу подступала тошнота. Особенно мучительно было, когда корабль проваливался.
Волны глухо били в борта, оснастка трещала, под ногами гуляли потоки воды. Чуть посветлело; проглянула луна, заливая все мертвенным фосфорическим сиянием, да и глаза чуть привыкли к темноте, но рассмотреть что-либо было трудно: мелькали тени, люди бегали, сипло и тяжело дыша, таскали канаты и железные крюки, убирали часть парусов, а над головой страшно свистело в реях и недобро скрипели мачты.
Шагах в пяти впереди маячила коренастая фигура человека, который стоял за штурвалом.. Огромный, широкоплечий, в старинной морской одежде, он с трудом справлялся со штурвалом, который сопротивлялся, норовя вырваться из рук.
Назар трясся от холода. Пробовал сдерживаться, но крупная дрожь сотрясала все тело. Дрожали руки, которые буквально приросли к канату, стучали зубы.
Канат отпустить он решался, чтобы не унесло волной за борт, и только тревожно смотрел на бегающих людей, которые, свободно лавируя в паутине туго натянутых канатов, карабкались по вантам, ползали по реям.