Люди дела бережно относятся ко времени, окружая себя циферблатами и часовыми стрелками, опекой секретарей и звуками электронных уведомлений. К бережливости с опытом примешивается изрядная доля суеверия — даже самый пунктуальный управленец отчетливо понимает, что все равно будет момент, когда течение реальности взбрыкнет и проглотит половину часа, заставив черкать записи в ежедневнике и перекраивать планы. Сколько ни гипнотизируй секундную стрелку взглядом, день будет идти так, как ему удобно — такие одинаковые секунды могут лететь под ритм заполошного сердцебиения опаздывающего человека, а могут растягиваться нервными минутами ожидания.
Время для князя Шуйского летело соразмерно оборотам колес его лимузина, раскручивая длинную стрелку до ста двадцати километров в час, под завывание сирен, игнорируя красный цвет светофоров. Благо, улицы в рабочее время были пустынны, и две автомашины, схожие как две капли воды, неслись к аэропорту без единой остановки, заставляя редких прохожих с любопытством провожать себя взглядом. У невольных зрителей было на это время — коварно-текучие часы отпусков, легкомысленный день школьников и студентов, застывшее время пенсионеров.
У князя же оставалось только то, что получается, если разделить расстояние на среднюю скорость движения, да и не в секундах это лучше мерить, а в делах, которые можно попытаться решить. Например, выработать позицию по совершенно неожиданному поводу — из-за которого его и пригласили в столицу. Видимо, время очень благоволило другим князьям, раз они за половину дня успели обсудить нелепый вызов-приглашение на детские соревнования, выработать общую позицию, сумели собраться вместе лично и вызвать устроителя на дружескую встречу. Неприятная оперативность, неприятное единодушие и неприятная ситуация в целом. Кстати, о ней.
— Руслан, возьми бумаги, — с солидной неспешностью произнес князь, передавая из стопки бумаг, размещенных на коленках симпатичной секретарши, красную папку.
Салон лимузина не отличался особым простором — пространство для пассажиров ограничивалось только широким диваном, на котором удобно разместились трое: сам князь в центре, его секретарь по левую руку и племянник по младшему брату, немного скованно примостившийся у двери справа. Весь остальной салон съедали толстые стены изолированной капсулы, предназначением которой было выдержать залп солидного калибра. Еще где-то там, за стенами, разместилось оборудование по фильтрованию воздуха, оружейные системы, аппаратура связи и ее глушения и еще много всего интересного (и довольно габаритного), без чего совершенно неосмотрительно посещать Москву. За то и любили лимузины — не за роскошь, а за возможность впихнуть внутрь побольше всякого и не выглядеть при этом танком.