— Об алиби. — Тяжко признался, поднимая взгляд.
Все-таки, не чужой человек. Хотя, месяца два назад был вполне себе чужой — сидел себе с коробками учебников и одежды, дожидаясь транспорта для переезда. Тут-то его папа и повстречал, заинтересовавшись обилием школьной литературы. Нам как раз нужен был репетитор — для меня, а дедушка смотрелся если не бывшим директором, то заслуженным учителем. Вот и поговорили они, о погоде, о делах. А еще через десять минут, прибывшая машина отвезла все его добро не на вокзал, как до того планировалось, а к нам в дом.
Отец прямо светился от довольства — в незнакомом городе найти хорошего специалиста очень сложно. Тут знакомства нужны, а где им взяться? Да и хорошие люди — они без дела не бывают, все на своем месте. Иначе какие они хорошие? Так что столкнуться прямо на улице с нужным человеком, с кучей рекомендаций, а потом еще убедить его отложить поездку на юг ради моего обучения — серьезный повод для радости. Для всех, кроме меня. Потому что это был страшный человек, с тяжелым нравом и металлической линейкой, которой умел громко стучать по столу. Меня он бить не мог, хотя наверняка хотел — я ведь толком ничего не знал по огромному числу предметов. А не мог он этого делать по договору с нашей семьей — оказывается, личные учителя, они как врачи. И как врачи, не имеют права вредить подопечным, а так же говорить, что услышали или увидели во время своей работы. Потому его легко пускали за общий стол, обсуждали вместе самые разные темы, частенько получая дельные советы, а через две недели как-то и вовсе считали членом семьи. Опять — кроме меня. Я взрослым не особо верю, а уж бывшим школьным директорам тем более.
Мое отношение изменил Федор, мой новый брат. Новый — не потому, что новорожденный, а из-за того, что старого и не было никогда, как и семьи. Вот, месяц назад появилась — то ли они меня нашли, то ли я их. Просто там, в руинах полуразрушенного города, среди толп беженцев, которых записывали в добровольное рабство, я был нужен им, а они — мне. Потом оказалось, что мы нужны друг другу и после — осиротевшая на маму семья из брата, двух сестер и отца нуждалась в том, кто сможет закрыть собой рану, а я всю жизнь мечтал услышать слова «сын» и «брат».
В общем, брат сказал, что я совсем зря его боюсь. Был бы Федор просто добрым и умным парнем, которым и является, я бы просто потрепал его по волосам (а я все же не удержался) и делал по-своему. Но Федор, как и вся семья, не совсем обычные — они видят «Искру Создателя» внутри вещей. Не знаю, что это — так и не разглядел ни разу. Дар помогает создавать волшебные предметы, объединяя самоцветы с «Искрой» в красивые украшения — способные защитить и уничтожить, ободрить и ослабить. Говорят, в нашей империи всего шесть семей, способных делать такое, и не всякому их работа по карману.