— Оно согреет ваши прекрасные волосы в стужу, — отбарабанил я подсказанную наставником заготовку.
— Это чтобы волосы сушить, — деловито пояснили из строя.
— Ух ты!
— Десять секунд — и все готово, — продолжил тот же голос. — И концы не секутся!
— Вау! — выдохнул весь строй.
В общем, следующую заготовку с «овеет и сбережет» я оставил при себе. Крайне практичные люди!
— А как включать?
— Нажмите на камень снизу вверх, — пояснил я, чуть повысив голос.
Слева резко хлопнуло и дыхнуло теплой волной.
— Тихонечко, — поспешил я уточнить, глядя на ошарашенную девушку с прической королевского попугая. И взгляд похожий — округлый и бессмысленный… — Г-хм, да.
— А теперь о финалистах! Внимание!
Строй резко затих и вновь обрел стреловидную форму.
— Как вы знаете, все ваши великолепные результаты нами крайне внимательно регистрировались в блокнотах! Абсолютно беспристрастно мы выставляли оценки вашей безукоризненной грации и таланту! Действуя независимо друг от друга, мы с сходились в одном — пяти баллов недостаточно для совершенства!
Выдержав достаточную паузу — такую, чтобы в должной мере подчеркнуть драматизм, я продолжил.
— Но!
Вновь пауза — и незаметный взгляд на секундомер. Пора.
— Блокноты, которые мы передали на хранение нашему товарищу, были им потеряны! Безвозвратно!
— Извините меня! — Неуверенно крикнул из дальнего угла Ян, сверяясь с уцелевшим лоскутом от салфетки.
— Простите ли вы его — решать вам, — с горечью завершил я, разворачиваясь к противоположному от Яна выходу и быстрым шагом — пока они не опомнились — покинул помещение.
А теперь — бежать! Пусть с тростью, не быстро — но бежать! До лестницы — вверх! Поворот! Еще поворот!
— О, Максим, ты здесь! Я тебя ищу! — Чуть не впечатался в меня после очередного угла Пашка.
Еле затормозил.
— Давай потом. — Захотел я продолжить путь.
— Нельзя потом! — Умоляюще-истеричным тоном произнес он, повиснув руками на моем пиджаке.
Хотел было стряхнуть его, но потом пригляделся к нему и изумился — отчего-то весьма растрепанный, с застегнутой через пуговицу рубашкой, поехавшим набок галстуком и с совершенно невероятным взглядом, Пашка выглядел Лайкой, еле выскользнувшей из-под Камаза.
— Мак-сим! — с невероятным чувством произнес он мое имя. — Мы должны выбрать Екатерину Стольникову из одиннадцатого «в»! Очень, очень надо! Пожалуйста! Она такая! — поплыл он взглядом. — Максим! И еще, еще — Марину Аксюшину! Пожалуйста!
— Ничего не получится, — мягко отцепил я его левую руку от себя. — Я отменил соревнования.
— К-как отменил? — Замер он с распахнутыми глазами. — Нельзя отменять! Ведь там Катя, Марина!