Конечно же, он опоздал. Анна нетерпеливо ждала его в кабинете, глядя на догорающую свечу. Она зажгла другую и, чтобы скоротать время, достала с полки несколько книг с образцами шелка и принялась рассеянно листать страницы, не в силах сосредоточиться. От этого разговора зависело слишком многое.
Наконец дверь распахнулась и вошел Уильям. Он тяжело дышал и выглядел каким-то помятым.
– Зачем вся эта секретность? – спросил кузен.
Анна поняла, что он пил, но это, возможно, было ей на руку.
– Садись и внимательно слушай.
– Да, мэм, – ответил он, опускаясь на стул.
Она высказала ему свои подозрения о том, что он был возле «Дельфина» вечером того дня, когда судили Ги, но Уильям отрицательно покачал головой.
– Бетнал-Грин? Я туда не хожу, – ответил он. – Это не место для джентльмена моего положения.
– Дело в том, что я знаю человека, который видел тебя там. В переулке возле паба.
Он покачал головой.
– Ты был с женщиной, Уильям. Не отрицай этого, или мне придется рассказать кое-кому, что ты общаешься со шлюхами.
Уильям ухмыльнулся.
– И что? – отрезал он. – Каждый мужчина делает это, наша маленькая, невинная Анна. В любом случае, ты не сможешь ничего доказать.
– Как я сказала, тебя узнали. Узнали голос и лицо.
– И кто этот человек?
– Ткач, которого арестовали в тот вечер по ошибке. Он отчаянно нуждается в твоих свидетельских показаниях, чтобы доказать свою невиновность.
– Французишка, небось. А я говорил, их всех нужно выслать на родину. Нам без них было бы лучше.
Анна встала со стула и начала ходить по комнате, пытаясь сдержать ярость.
– Да, француз. Это честный и уважаемый человек. Юноша, который не притворяется, не врет и не предает. Он мой добрый друг, именно поэтому мы с отцом вернулись сюда. Произошла чудовищная ошибка, и его друзья попросили нас о помощи. – Она умолкла и сердито посмотрела на него. – Если ты не признаешься, я расскажу дяде Джозефу об украденных тобой деньгах.
Уильям вскочил со стула и навис над ней, трясясь от гнева, как несколько месяцев назад. На этот раз она не боялась.
– Ах ты, маленькая… – прошипел он. – Ты хочешь, чтобы я помогал этому грязному ублюдку, наблевавшему мне на сапоги? Не могу поверить.
«Он признал это, – подумала она, про себя радуясь своему небольшому триумфу. – Теперь ему назад дороги нет».
– Да, хочу, Уильям, – спокойно ответила Анна. – Если ты скажешь, что видел его в проулке в ту ночь, когда к «Дельфину» прибыли стражники, я никому не расскажу ни о шлюхе, ни об украденных деньгах. Возможно, тебе даже не придется ходить в суд.
– Я не скажу ничего, слышишь, ничего, если мое имя попадет в газеты. Я заговорю, только если мы все сделаем осторожно.