— Потом все будет, скоро будет. Пока нельзя много. Потерпите.
Трупы финнов отнесли за ближайшие кусты.
— Товарищ Иванов! Товарищ Якуба! — позвал командир. Капитан Шепелев бросил на снег просмотренную карту. Она, найденная в вещах убитого финна, одетого в полярную куртку, ничем не отличалась от той финской карты, что была уже у Шепелева. Сестра-близнец. А вот блокнот, обнаруженный у того же человека в полярной куртке, очень капитана заинтересовал. Как и еще один предмет.
Иванов стоял уже перед Шепелевым, подходил и отделенный командир Якуба, старший по званию среди оставшихся в живых бойцов батальона.
— Товарищ Иванов, — сказал капитан, — вы отведете батальон на хутор той же дорогой, как шли сюда. Останетесь с батальоном. Товарищ Якуба, пробудите на хуторе, сколько потребуется, чтобы восстановить силы. Потом выходите к нашим. Вам бы, конечно, сейчас нужнее в тыл, но до линии фронта гораздо ближе. Решение, куда идти, оставляю за вами. Вот держите, финская карта. Пользуйтесь ею, она точнее. Товарищ Иванов, вы знаете, где лежат санки с баллонами. Возьмите кого-нибудь из батальона и привезите их сюда. Пригодятся для раненых. Товарищ Якуба, готовьте бойцов к походу. У меня все.
— Есть, — одновременно ответили красноармеец и отделенный командир. Но по-разному. В голосе Иванова слышалось огорчение. Его отделяют от отряда. И ничего не поделаешь. Просить, уговаривать бессмысленно. Кругом, и марш выполнять приказ. Обидно, что выбор пал на него. Почему?
— Ты погляди, капитан, — подошел Хромов, держа ладони сложенными горстью, — В палатке нашел. Истреблять буду гадов нещадно. Никакого снисхождения.
В его ладонях, на черной перчаточной коже переплетались лучи эмалевых красноармейских звезд, снятых с ушанок и буденовок.
— Для отчетности собирали, сволочи, — Хромов высыпал звезды на снег.
— Что-то ребята не возвращаются, — поделился своим волнением Шепелев. — Должны бы уж…
11
Попов и Жох уже были в финском лагере. Выходивших из окружения именно они встретили на окраине леса. В лагере Попов отдал командиру винтовочную гильзу со сплющенными краями дульца. Чья фамилия, имя, отчество, год и место рождения указаны в листке, вложенном в нее, узнавать, извлекая листок, не потребовалось.
— Ильинский, — сказал красноармеец Попов. — Взорвал себя и двух финнов. Я его в снегу закопал. Там прямо.
Попов помолчал, а потом продолжил, вздохнув и отвернув большую голову:
— Двадцать их. Которые на меня вышли. Тыркались, как слепые котята. Это по причине газа. Жалко их было. Знаю, что меня не пожалели бы, а вот…