– Я с сожалением узнал о том, что вы были очень больны! Вы выглядите очень хрупкой! – И он окинул ее ласковым взором.
Столь пристальное внимание к своей особе заставило Молли покраснеть. Чтобы положить этому конец, она подняла на него свои прелестные мягкие серые глаза, которых он, как ему показалось, почему-то не замечал раньше. Улыбнувшись и зардевшись еще сильнее, она сказала:
– Я чувствую себя куда лучше, чем раньше. Сейчас, когда вокруг буйствует красота лета, болеть крайне неприлично.
– Я слышал о том, в каком мы неоплатном… Я чувствую себя в долгу перед вами… Мой отец не нахвалится вами…
– Прошу вас, не надо, – произнесла Молли, и на глаза ей помимо воли навернулись слезы.
Похоже, он понял ее в тот же миг и заговорил, словно бы обращаясь к миссис Гибсон:
– Да и моя маленькая невестка только и делает, что говорит о Monsieur le Docteur, как она называет вашего супруга!
– Я еще не имела чести быть представленной миссис Осборн Хэмли, – отозвалась миссис Гибсон, внезапно вспомнив о долге, исполнения которого от нее требовали приличия, – и потому прошу вас передать ей мои извинения за мою нерасторопность. Но Молли требовала такого внимания и заботы с моей стороны – потому что, как вам известно, я отношусь к ней, как к собственной дочери, – что у меня попросту не было времени на то, чтобы выйти куда-либо, за исключением разве что Тауэрз, который был и остается для меня вторым домом. Да и потом, насколько я понимаю, миссис Осборн Хэмли подумывает о том, чтобы в ближайшем будущем вернуться во Францию? Тем не менее с моей стороны это была непростительная оплошность.
Нехитрая ловушка, которую она расставила в расчете узнать последние новости из Хэмли, сработала. Роджер ответил:
– Я уверен, что миссис Осборн Хэмли будет рада видеть всех друзей семьи, как только немного оправится. Я надеюсь, что ей не придется возвращаться во Францию. Она сирота, и я полагаю, что мы сумеем уговорить ее остаться с моим отцом. Но пока что еще ничего не решено.
После этого, словно радуясь тому, что его «визит вежливости» завершен, он встал и откланялся. Уже у самых дверей Роджер обернулся, чтобы сказать что-то на прощание, но тут же забыл, что именно, потому что встретил напряженный взгляд Молли, которая очаровательно смутилась, поняв, что выдала себя, и быстро вышел вон.
«Бедный Осборн был прав! – подумал он. – Она превратилась в хрупкую, изящную красавицу, как он и предсказывал. Или же это характер оказал такое влияние на ее милое личико? Но в следующий раз я войду в эти двери, чтобы узнать свою судьбу!»