От такой перспективы сердце у Молли сжалось. Если не считать отцовской свадьбы, она больше никогда не видела Тауэрз с того злополучного дня в детстве, когда заснула на кровати Клэр. Она побаивалась графиню и питала отвращение к особняку, вот только это, пожалуй, был единственный способ решить проблему, которая не давала покоя всем целое утро, причем столь явно, что ее охватило отчаяние. Молли хранила молчание, хотя губы ее подрагивали время от времени. Ах, если бы обе мисс Браунинг не выбрали это время, чтобы нанести свой ежемесячный визит мисс Хорнблауэр! Если бы только она могла поехать туда, чтобы вместе с ними вести их притягательно старомодный, простой и безыскусный образ жизни, вместо того чтобы принужденно выслушивать планы, которые строят в отношении нее, и при этом не иметь возможности возразить, словно она была неодушевленным предметом.
– Мы поселим ее в южной розовой комнате, в которую можно попасть прямо из моей спальни, если вы помните, а гардеробную можно будет превратить в ее маленькую уютную гостиную на тот случай, если ей захочется побыть одной. Прислуживать ей станет Паркс, а я уверена, что мистер Гибсон уже убедился в способностях Паркс в качестве сиделки. Дом будет полон весьма милых и приятных людей, чтобы развлечь ее внизу. А когда она избавится от простуды, я сама буду брать ее с собой на верховые прогулки и каждый день составлять бюллетени, как я уже говорила. Прошу вас, передайте мои слова мистеру Гибсону и считайте вопрос решенным. Я заеду за Молли в закрытом экипаже завтра, в одиннадцать часов. А теперь могу я повидать нареченную и передать ей мамин презент и свои наилучшие пожелания?
После этого в комнату вошла Синтия и с притворной скромностью приняла приличествующий случаю подарок и столь же корректные поздравления, не выказав, впрочем, чрезмерного восторга или благодарности, поскольку она была достаточно умна, чтобы понимать – ни к одному, ни к другому особой любви к ней не прилагается. Но, когда Синтия услышала, как мать вкратце пересказывает все детали плана в отношении Молли, глаза ее радостно засверкали. К некоторому удивлению леди Гарриет, она поблагодарила ее с таким жаром, словно та оказала ей личную услугу. Кроме того, леди Гарриет заметила, как Синтия тихонько взяла Молли за руку и держала ее все время, словно страшась подумать о том, как скоро им придется разлучиться, – и этот маленький поступок сблизил ее с леди Гарриет куда сильнее, чем раньше.
Если Молли надеялась, что отец возразит против предложенного плана, то ее ждало разочарование. Впрочем, она тут же успокоилась, едва успев понять, что, вверив ее попечительству леди Гарриет и Паркс, он не будет тревожиться. Он благожелательно отозвался о перемене места и климата, заявив, что и сам желал ей того же; что деревенский воздух и отсутствие ненужного волнения благотворно скажутся на ее состоянии и что единственным иным местом, куда он мог отправить дочь для достижения тех же самых целей, одновременно обеспечив ей должный уход, оставался Хэмли-холл, однако он страшился ассоциаций, которые могли бы возникнуть там с началом ее нынешнего заболевания.