Я отвожу волосы с ее влажного лба.
— Привет, — мягко говорю я. Потому что у меня такое чувство, будто мы встретились впервые.
— Привет, — лениво говорит она, расплываясь в улыбке. Ее руки двигаются по моей спине вверх и вниз, словно она не может поверить, что я здесь.
— Мне было очень хорошо, — говорю я ей.
Ее улыбка становится застенчивой.
— Как и я.
— Я мог бы сделать это снова.
А теперь, теперь она выглядит огорчённой. Она сглатывает, пробегаясь легко и мягко кончиками пальцев вверх по моей шее.
— Я тоже могла бы,
Я делаю глубокий вдох, отбрасывая все приличия.
— Я не хочу прощаться.
Она моргает, будто эта идея нечто новое. Спустя мгновение она говорит:
— Я тоже.
Так что же мы тогда будем делать?
Ответа на этот вопрос - ничего,
Но я не хочу, чтобы так было.
***
— Ты готов? — спрашивает меня Кайла, последний раз осматривая номер.
Я киваю, хоть и очень далек от того, чтоб быть готовым. Когда мы проснулись, то провели в постели столько времени, сколько могли, пока нам, наконец, не надо было собираться. Теперь мы немного опаздываем, что не сулит для меня ничего хорошего, когда мне надо успеть на самолёт.
Тем не менее, я не могу винить себя за задержку. Я пытаюсь держаться за секунды, а они просто ускользают сквозь пальцы.
Я хватаю переноску с собакой, свою сумку и мы направляемся к машине. Я планировал вернуться в отель, чтобы попрощаться с Брэмом и другими, но все четверо ждут нас снаружи со своими чемоданами.
— Прости, что не смогли прийти на завтрак, — говорю я Брэму, когда мы подходим к ним.
— Понимаю, — говорит он, и я не могу видеть его глаза, скрытые его Рэйбэнс, но рискну предположить, что у него тот же сентиментальный взгляд, который был вчера во время обеда. Последнее, что мне нужно, чтоб кто-то заострял внимание на всём этом прощании. Я охрененно ненавижу прощаться; меня практически всю свою жизнь преследуют подобные ситуации.
Было бы неправильно оставить все так, без каких-либо слов, но даже так, мы все делаем быстро. Я обнимаю кузенов, говоря им что было здорово увидеть их снова, и убеждаюсь, что они знаю, я именно это и подразумеваю. Целую руки Стеф и Николы, которые все ещё разглядывают меня так же, как люди смотрят на питбуля, недоверчиво и нервно, и, прежде чем у кого-то появится шанс пустить нюни, забираюсь в машину.
Через несколько минут мы выезжаем на шоссе, ведущее обратно в Сан-Франциско. Светит солнце, но настроение в машине тяжёлое, и над нами висят облака. Мы не разговариваем. И музыка не играет. Тишина успокаивает, мы разделяем ее.
Я продолжаю думать об амбаре. Взгляд ее глаз, когда она кончила, то, как ее руки прижимали меня к себе, так крепко, будто она не могла отпустить меня. То, что произошло, уничтожило меня и не уверен, что смогу это исправить. Я ловлю себя на том, что протягиваю руку к ее затылку, держа ее там, будто это поможет сохранить ее рядом.