— Курил сегодня?
— Нет, что ты.
— Врешь. От тебя пахнет.
— Тогда зачем спрашиваешь?
— Потому что ты обещал.
— Сама знаешь, что пришлось пережить…
Они снова долго лежали молча.
— Ты счастлив? — Татьяна погладила мужа по волосам и погасила свет.
— Не знаю, Танечка. Почему-то пусто внутри. И особой радости, так сказать, нет. — Ответил Постников, взял руку жены в свои руки и поцеловал: — Спасибо тебе за все.
— Ты сам все сделал.
— Нет. Без тебя, мамы Руфы и Олега я бы не выдержал.
— Друзья у тебя настоящие. А радости нет, потому что устал. Слишком много нервов потратил. Спи.
— Не могу. Еще не отошел.
— Тогда давай поговорим. Что тебя беспокоит?
— Обидно, что работа стоит. Неделя потрачена, так сказать, впустую….
— Не кокетничай, Тихон. Эта неделя показала, что люди одобряют твою деятельность и доверяют тебе. А это дорогого стоит. Я горжусь тобой.
— Танюш, я хочу с тобой посоветоваться.
— О чем, милый?
— Я тебе рассказывал про девушку, которая остановила в Москве танк?
— Да, рассказывал. Твоя героиня — подружка самого страшного человека в нашем городе.
— Это так. Но она же совершила подвиг.
— И что теперь?
— Я думал как-нибудь отметить ее мужество.
— Отметь. Теперь ты законно избранный мэр. Кто может тебе помешать?
— Я не знаю как? Выдать ей денежную премию, так сказать, смешно. Вряд ли она нуждается в деньгах.
— Выдай лучше мне премию. Я куплю тебе пару новых рубашек. Пока ты представительствовал, свои две белые сорочки превратил в ветошь. Мне их уже не отстирать…
— Танюш, я же серьезно.
— Я тоже.
— Давай о нас потом. Посоветуй, как мне ее отметить.
— Попроси Прудкина, пусть выдаст статью о твоей героине. А что еще можно? Хочешь, напиши в Кремль, представь ее к награде или сделай почетным гражданином города.
— Это идея! У нас пока подобной формы поощрения нет, но можно начать с Маки.
— Ее зовут Мака?
— Да.
— Странное имя. Скорее подходит обезьяне.
— Странных имен много. Важно не само имя, а человек, который, так сказать, его носит.
— Не умничай Тиша. Я и так знаю, что ты умный.
— Прости, больше не буду.
— Вот и молодец…
— Да, пусть Мака станет почетной гражданкой Глухова.
— Ты доволен?
— Доволен. Я бы сам не додумался. В торжественных институтах твой муж слабак. — Тихон обнял жену и поцеловал в губы.
Татьяна нежно, но решительно отстранилась:
— Не надо сегодня, Тиша. Ты устал, да и думаешь о другом. — Она хотела сказать «о другой», но вовремя себя поправила: — Ты не обиделся?
Вместо ответа услышала ровное дыхание мужа. Постников умел засыпать мгновенно.
* * *
Под шелест волн на горящих углях дозревала баранина. Степан Хорьков внимательно следил, чтобы от капель жира не поднималось пламя, и тут же гасил его водой из пластиковой бутылки. Сергей кривым афганским ножом кромсал томаты в салат. Природа встречу друзей не омрачала. На небе ни облачка. Ветерок едва шелестел в листьях акаций. Мягкое осеннее солнце повернуло на закат, и ярким пламенем отражалось в окне дачного домика. Дачка стояла на скале, внизу плескалась море. Это был тот самый рыбацкий домик с банькой, где Голенев с друзьями-афганцами допрашивал бандита Чирика. Они вспомнили, как поджарили бандиту задницу в бане и как тот раскололся.