Мы уговорились больше никогда не вспоминать о случившемся – в молодости легко давать невыполнимые обещания, – и Лора рассказала мне все, что знала об экспериментах Видера. Впрочем, известно ей было немного.
Лет семь назад профессора попросили дать экспертные показания в суде, где слушалось дело об убийстве. Адвокат подсудимого утверждал, что его клиент страдает психическим расстройством и, будучи невменяемым, неподсуден. Как объяснила Лора, в таких случаях для оценки психического состояния подсудимого созывают комиссию из трех экспертов и суд выносит решение на основании ее выводов. Если комиссия подтверждает, что в силу психического расстройства подсудимый не в состоянии понять, в чем его обвиняют, то его отправляют в специализированную психиатрическую лечебницу, а впоследствии, по ходатайству адвоката, пациента могут перевести в обычную психиатрическую больницу или даже освободить по решению суда.
Видер, тогда преподававший в Корнеллском университете, утверждал, что сорокавосьмилетний Джон Тайбертон, обвиняемый в убийстве соседа, фальсифицирует симптомы амнезии – потери памяти, – а двое его коллег-экспертов настаивали, что подсудимый страдает параноидной шизофренией и что потеря памяти объясняется психозом.
В конце концов выяснилось, что Видер был прав: следователи обнаружили дневник Тайбертона, где содержалось не только подробное описание подготовки к убийству, но и заметки о целом ряде предыдущих преступлений, а также сведения о симптомах различных психических заболеваний, дающих основания для вынесения оправдательного приговора. Иначе говоря, преступник заранее готовился как можно убедительнее изобразить психическое расстройство.
После этого Видера стали часто приглашать в качестве эксперта, а сам он заинтересовался изучением памяти и анализом так называемых подавленных воспоминаний – феномена, вызвавшего необычайный интерес после публикации книги «Мишель вспоминает»[9], написанной психиатром по рассказам своей пациентки, якобы ставшей в детстве жертвой сатанистского культа. Видер исследовал сотни подобных случаев, погружал людей в гипнотический транс, опрашивал заключенных в тюрьмах и пациентов специализированных психиатрических лечебниц. Особый интерес он проявлял к потере памяти.
В итоге он пришел к выводу, что в некоторых случаях, в частности когда пациенты перенесли серьезную психологическую травму, включается своего рода система аутоиммунной защиты, которая либо полностью стирает травматические воспоминания из памяти, либо намеренно искажает их, делает приемлемыми, подобно тому как белые кровяные тельца атакуют вирус в организме. Следовательно, наш мозг обладает своеобразной мусорной корзиной.