Женщина пришла к назначенному времени – худое испуганное лицо со следами многодневной бессонницы, рассеянные дезориентированные движения, черные мешки под вытаращенными блестящими глазами. Время от времени возникало впечатление, что я разговариваю с мертвецом.
Я провела ее в комнату, усадила в кресло и поставила перед ней дымящуюся чашку горячего цветочного чая.
– Вы ведь поможете мне? Мне сказали, что вы можете…
– Постараюсь сделать все возможное. Пейте чай.
Пока она пила, я внимательно наблюдала за ней. Порой по тому, как человек двигается, как ведет себя, как говорит, можно понять многое – и вовсе не обязательно прибегать в таких случаях к картам или к магии. Если что-то грызет человека изнутри, высасывая – каплю за каплей – жизнь, то оно обязательно обнаружит себя – в биении сердца, в цвете глаз, в движениях тела. Ничто не проходит без следа. Все, что нужно, – глаза и уши.
Женщина, пришедшая ко мне на прием, была совершенно здорова.
И в то же время – я знала это – была смертельно больна. Внешний вид не обманывал – внутри нее притаилась смерть, ожидающая своего часа. И судя по всему, этот час наступит очень скоро, если ничего не предпринять.
Каждый из нас носит в себе эмбрион собственной смерти. Ничего не поделаешь – так устроен этот мир. Но в этом случае все было по-другому. Женщина не должна была умереть так скоро. То, что с ней происходило, имело совершенно противоестественный характер. Что ж, значит, обратившись ко мне, она не ошиблась.
– Подождите минутку, – сказала я, поднимаясь.
– Конечно…
Из спальни я принесла небольшое зеркальце и положила его на столик между нами. Едва взглянув в него и увидев ее отражение, я поморщилась. На меня смотрело безобразное лицо мумии – высохшие глаза, провалившийся нос, отслаивающаяся кожа, кривые зубы, проступающие сквозь рваные лоскуты шершавых губ. Приглядевшись, я увидела то, что и ожидала, – паразитов, блестящих, разжиревших от выпитой крови червей, которые вяло копошились под свисающей струпьями кожей. Полный набор, чтобы напрочь отбить себе аппетит на пару дней. Просто удивительно, что женщина еще находила в себе силы передвигаться.
Я перевернула зеркало амальгамой вниз – лучше ей не видеть собственного лица.
Женщина допила чай и теперь умоляюще смотрела на меня, ожидая диагноза.
– Что со мной? Меня прокляли?
– Не совсем. У вас есть родственники или друзья, у которых вы могли бы пожить пару дней? – спросила я.
– Есть подруга, – сказала она.
– Отлично. Переезжайте сегодня же. Спите как можно больше, пейте молоко. Кипяченое.
– Х-хорошо… Я ей позвоню. А что… что… – от волнения она стиснула ладони в кулаки столь сильно, что костяшки ее пальцев побелели.