— Назовем как папу Василием, — сказала мать.
— Почему не именем дедушки? — ревниво доказывала Верина мама.
— Василий Васильевич Иванов — это серьезно, — настаивал Павел.
А тем временем малыш, раскрыл ротик и начал им что-то искать. Вера дала ему грудь, как учила её акушерка, он сразу же присосался и начал деловито обедать, серьезно, но бессмысленно глядя маме в глаза. Нежность, чистая всеобъемлющая любовь к этому маленькому созданию, охватило Веру. На второй день пребывания её в роддоме, к ней подошла в тихий час та, другая Вера, с загипсованной рукой и позвала её в коридор. Вера вышла.
— Пойдем со мной, мне нужна твоя помощь, — просила ее соседка по предродовой палате.
Дружелюбная Вера не могла отказать просящему её помощи человеку и они пришли в кабинет главврача.
— Я могу открыться только тебе, — сказала, предварив беседу знакомая. Дело в том, что у меня нет мужа, нет семьи, я детдомовская, и сейчас, когда рожу ребёнка мне некуда идти.
— И что я могу для тебя сделать? — испугалась Вера.
— Ничего особенного. У меня есть претенденты на моего ребёнка. Прекрасная бездетная семья. Они уезжают отсюда сразу, как только оформят документы. Но ждут пока он родится. Ещё день не более.
— И как же я тебе могу помочь? — опять спросила Вера. Ей жаль было девчонку, попавшую в такой переплёт.
— А малыша тебе не жаль? — спросила она.
— Пока его нет — не жаль, а родится, дам ему грудь, говорят, что тогда уже не смогу оставить его и обреку на нищенское существование. Я ведь иногда и под лодками летом, и в сараях ночую, а зимой в котельных с дружками.
— Это ужасно, — подумала Вера, представив, как она с сыном ночевала бы где-то в котельной с пьяными кочегарами.
— Чем тебе помочь? Заказать приданое ребёнку?
— Нет. Мне ничего от тебя не надо. Ты видишь мою сломанную руку, а мне нужно написать заявление-отказ от маленького, потому что без заявления нельзя будет усыновить его хорошим людям, пока они есть.
— И это всё? — удивилась Вера.
— Всё. Только заявление. Мне главврач дал специальный образец. Никто из персонала не имеет права писать такое заявление, только посторонний человек, если сама мать не может.
— Хорошо.
Вера взяла лист бумаги, форму, отпечатанную на машинке и начала ее заполнять.
— Фамилия, имя, отчество, — спросила она машинально.
— Но ты же знаешь, что они у нас одинаковые.
Вера рассмеялась и написала: от Ивановой Веры Геннадьевны, роддом N 1. В заявлении та, другая Вера Иванова, тоже Геннадьевна, отказывалась от ребенка и обещала никогда не искать его и не предъявлять к усыновителям или детскому учреждению никаких претензий. Вошел главврач. Прочитал заявление и сказал: