— Пить, хочу пить, — простонал он, но не в силах был подняться с места и налить себе воды.
Так он сидел запрокинув голову, раскинув руки и упираясь ногами в тумбу стола, без мыслей, без желаний, без сожалений. Странная пустота и отсутствие чувства вины нарастали давно, а теперь проявились особенно, когда он не пожалел о том, что натворил, а просто подумал о предстоящей неприятной процедуре избавления от тела.
— Зачем было её сюда тащить? — мелькнула мысль, если была возможность съехать в сторону с дороги.
Изменения в мышлении стало очевидным, когда он позвонил домой.
— Мама, — сказал он, — услышав сонный голос. — Приезжай срочно, отцу ничего не говори.
— Его нет дома. Да что случилось?
— Не могу ответить по телефону. Обязательно приезжай.
— Хорошо, скоро буду, — на другом конце провода положили трубку.
А он все сидел и слушал зуммер, пока он ему не надоел. Только тогда трубка была положена на место. Мать приехала. Вошла сама. У неё были ключи.
— Не падай в обморок, когда увидишь…
— Опять? — испуганно спросила Любовь Ивановна. — Ты опять сделал это?
В ответ Павел распахнул дверь и она увидела растерзанную женщину, лежащую на полу. Схватившись за сердце, села на диван. Стала бледнеть на глазах у Павла и он испугался, что останется один, нет не потому, что это была мать, а потому, что ему была неприятна процедура заметания следов. Маленький господин так и остался во взрослом маньяке.
— А ведь мой сын — маньяк, — с ужасом подумала Любовь Ивановна. Сама вырастила таким. Долюбовалась красавчиком. Он, поняв ее настроение, глухо сказал:
— Поздно дёргаться. Я твой сын. «Яблочко от яблоньки недалеко падает».
— Ты хочешь сказать, что твоя мать убийца, может как и ты сделать это?
— Верно. Можешь. Каждый может убить, если ему представится такая возможность или необходимость. Одни убивают из-за денег, другие из ненависти, зависти, шантажа и других человеческих пороков. Но я, мама, поверь, я не собирался этого делать. В последнее время у меня вдруг внутри появляется зверь и оказывается, что я с ним ничего не могу поделать.
— Это твоя любовь тебя довела. Эгоистическая и шальная. Ты вбил себе в голову, что должен победить, а в результате стал убийцей-маньяком. Ты теперь вряд ли остановишься. Можешь дать мне слово, что такое не повторится?
— Нет, — честно ответил он. — Это свыше моих сил. Я становлюсь неуправляем, и сам себя боюсь. Сегодня был прекрасный день. Я и Вера, наконец, были близки, а потом она меня снова прогнала, вот я и начал искать утешение в других женщинах.
— Нужно остановить это безумие, — сказала мать. — Я могу поместить тебя в лучшую клинику заграницей.