— Не до жалостей, — сказал я, не глядя на нее и чуть отодвигаясь. Бандиты рядом. Тебя пожалеешь… себя… А как быть с другими?
— Ох, дурак! — сказала Варвара. — Не знаешь, что у твоей жизни есть цена. И подороже, чем у других. Ну почему не понимаешь? Да ты пойми, ты хоть и воевал, ты против Горелого — морковка. Он мужик в силе, при уме. Ты послушайся! Я тебе спастись предлагаю. Уберечься.
— Нет, Варя. Не туда моя дорожка…
— И мне ты все пути срезаешь, — сказала она. — Ты мне ничего не оставляешь, Иван, кроме одного. — Она вдруг замолкла на секунду. — Я за тобой хочу укрыться, пойми. Ты меня спасешь, а я — тебя. Мы квиты будем. Ну а там, захочешь, гуляй, вольному воля.
— Ну хорошо! — не выдержал я. — Хорошо! Помоги сначала с Горелым справиться. Скажи, как его взять.
Она задумалась и посмотрела на меня внимательно. Влажная поволока сошла с глаз, и в них появилась трезвая бухгалтерская сосредоточенность. Удивительно, как в ней совмещались два человека…
— Нет, — сказала наконец Варвара твердо. — Не совладать тебе. Загубишь ты нас обоих, вот и все. Ты парень с фантазиями, не могу я тебе в этом довериться.
— Ну, я пошел, — сказал я и встал.
Бежать надо было отсюда, бежать!
— Пацан ты все-таки, — сказала она сдавленно. — По-завешали тебе отличий, а ты пацан. В герои хочешь? Вон их сколько стало, героев, безруких да безногих. Кому они нужны? А те, что под холмиками позасыпаны? Кто их станет будить, Михаил-архангел? Второй жизни не жди, Иван…
Тут в сенях загремели, и в хату, не дожидаясь ответа на стук, вошел Попеленко. Ну и рад я ему был!
— Здравствуйте, хозяева и гости! — сказал Попеленко.
Он мигом оценил обстановку, скользнул взглядом по столу-ничего еще не было тронуто. Попеленко посветлел.
— А я тебя все шукаю! — обратился он ко мне. — Сегодня ж Ивана постного. Не годится родного начальника не поздравить!
И он, не тратя времени, разделся, поставил в угол свой карабин и снял ремень с подсумками. Мой подчиненный был не из стеснительных. Если что и смущало его, так это гневные глаза Варвары.
— Не журись, серденько, — сказал он. — Сегодня у него именины, а завтра твои.
— Мои не скоро, — сказала Варвара и отвернулась к зеркалу.
— В декабре, семнадцатого, что ли? — сказал я. — Варваринские морозцы.
Помнил я хорошо эти морозцы. В сорок втором они нам дорого стоили. Мы тогда прорывались к Обояни. Много обмерзших ребят осталось в глубоких, как пропасти, логах Курщины. Когда мы наконец сумели достичь окраин Обояни, у нас не хватило сил взять ее. Да еще в морозном тумане наша батарея ударила по нашим же двум единственным танкам…