Я посмотрел на нее – бледное равнодушное лицо, ее взгляд был устремлен в одну точку. Она старалась не смотреть на меня. Может, прибытие моей семьи не вписывалось в ее планы? Я был уверен в том, что Лекса не скажет ничего про нас Априлии – никаких “нас” не было – а моя жена даже не вспомнит о нашем домашнем биороботе, пока не решит пообедать.
Я домчался до двери и открыл ее.
– Здравствуй, дорогой! – улыбка моей жены сияла ярче солнца. Она бросилась в мои объятия.
– Здравствуйте, мои любимые! – и все-таки я был рад видеть их.
Я крепко обнял и поцеловал жену, а дочки бросились обнимать мои ноги.
– Папа! Папа! Папа! – закричали они одновременно.
– Мы скучали! – добавила старшая дочь Хлоя.
– Мы ку-ка-и, – повторила следом за ней Мила.
Я любил обеих дочерей одинаково, но чем младше дети, тем больше смешных моментов дарят они. Мила всегда смешила нас своими не всегда понятными словами и заставляла улыбаться. Иногда она рассказывала что-то очень быстро, так что смысл сказанного даже не всегда был понятен Априлии, утвердившейся в статусе переводчика Милы.
– Папа пойдем, я кое-что тебе покажу! – схватила меня за руку Хлоя и потащила в гостиную, за собой.
– Пошли, конечно. Но сначала сними обувь, – ответил я.
– Да, – согласилась Хлоя, сбросив с ног свои розовые туфли с белыми бантиками на носках. – Пошли!
В руках у Хлои была большая папка для рисования.
– Посмотри, что я нарисовала! – папка полетела на пол, на бежевый ворсистый ковер. Хлоя плюхнулась следом за ней и открыла папку. – Смотри, папа.
Мила догнала сестру и уселась рядом, я тоже присел.
Хлоя любила рисовать, но все ее рисунки странным образом походили друг на друга – мама, папа, Хлоя, Мила, дом, радуга. Иногда на рисунках появлялась бабушка – мать Априлии, и пара друзей. Я всегда делал вид, что не замечаю похожести рисунков – главное, дочь всегда старалась и рисунки были красивыми.
– Вот! – протянула она мне один лист. – Здесь бабушка!
– Ого, – удивился я. – Бабушка выше меня!
– Ммм, – Хлоя задумалась, – Ну, это бабушка нарисовала!
– Этот рисунок?!
– Нет, бабушку.
– А-а-а. Она тебе помогала?
– Да. Она нарисовала бабушку и дом.
– Большой дом!
– Правда, красиво? – спросила Хлоя, улыбаясь и смотря на меня.
– Очень!
– Ка-си-во, – сев на рисунок и загородив его, повторила за сестрой малышка Мила.
– Ну! Зачем ты села на мой рисунок! – Хлоя, хоть и была старше, не умела постоять за себя и сразу начинала чуть ли не плакать. – Слезь!
– Ну, ва-дно, – Мила пожалела сестру – для своих двух лет с хвостиком она была сообразительной и понимающей, и, вскочив, побежала, подпрыгивая к маме, вошедшей в комнату.