– Как дела, Нэйт? – спросила жена, окинув взором гостиную.
Я посмотрел на Априлию через плечо. На ней были белые джинсы и белая блузка.
– Все хорошо, – ответил я. – Лекса приготовила обед.
– Да, отлично. Мы уже проголодались.
– Как мама? – поинтересовался я.
– Хорошо.
– Не обещала приехать к нам?
– Нет. Как всегда, говорит, если бы вы жили в загородном доме, я бы приехала к вам, а в Санрайзе, говорит, делать нечего.
– В Санрайзе? – я как будто вспомнил, что мы живем в мегаполисе.
– Да, ей тяжело здесь.
– Раньше она не говорила ничего про Санрайз.
– Да, я сама не знаю, что ей мешает. Санрайз, или что-то еще, – Априлия села на диван. – Мне кажется, даже если мы переедем за город, она найдет какую-нибудь другую причину, чтобы остаться у себя.
– В Аптауне? – спросил я.
– Да. Она просто не может вырваться из этого городка.
– Она прожила там большую часть своей жизни, с мужем.
– Да, я все понимаю. Но ей тяжело одной, я это вижу.
– Что-нибудь придумаем, – мне было жаль ее мать.
– Будешь обедать?
– Нет, я недавно перекусил, – ответил я.
– О’кей, Нэйт.
* * *
Я все еще переживал, что последствия моего проникновения в лабораторию постучатся ко мне в дверь в виде агентов государственной безопасности или полицейских, но и в понедельник, и во вторник, никаких плохих новостей не было.
Вся эта история с повстанцами, Никой, спасением собственной жизни, и, наконец, с игрой “Hyper-X” вымотала меня и, я решил, что пока не пришло время очередной битвы, на которой мне нужно будет передать флэшку Нике, стоит расслабиться и выпить пару бокалов пива с моим другом Пауэром.
Весь день его телефон не отвечал, а под вечер я получил от него сообщение с просьбой приехать к нему домой и обещанием, что он успеет привести себя в порядок и выбраться вместе со мной в какой-нибудь бар.
Стоя перед дверью его квартиры, я искренне надеялся, что он не ушел случайно в глубокий запой и, по крайне мере, жив, пока не вспомнил про Кейт.
Девушка с большими, голубыми глазами и хрупким юным телом. Ее образ стоял перед моими глазами. Наверняка, Кейт и была причиной столь сильной занятости Пауэра.
Я уже совсем забыл про нее. Тогда, на поле битвы я так и не понял, зачем такой смазливой, молодой девочке участвовать в этой жестокой игре, и ей повезло, что она осталась жива.
Но сейчас я забеспокоился о ней. Я не знал до конца Пауэра – каким он был человеком, он мог сделать с ней все, что угодно. На поле боя, таких мыслей у меня не возникло.
Я позвонил в дверь. Дверь открылась, и тяжелый воздух вырвался наружу из квартиры Пауэра. Через пару секунд показалось лицо друга – круглое и красное, как у человека, пересидевшего в жаркой сауне. На нем был серый, махровый халат и выглядел Пауэр сильно возбуждённым. Из квартиры доносились странные звуки.