— Вася, повидайтесь с Любой Корниловой, — сказал ему Кропоткин. — Она получила от вашей сестры письмо.
На Обуховском мосту они встретились с человеком, понуро шагавшим в глубокой задумчивости, уткнув лицо до самого носа в оттянутый шарф. Он прошел было мимо, но вдруг, услышав голос Кропоткина, вскрикнул:
— Петр Алексеевич!
Кропоткин обернулся и попал в медвежьи лапы забайкальского казака Полякова.
— Поймал-таки, изловил! — тиская своего сибирского друга, кричал Поляков. — Трижды заходил в вашу берлогу, все нет и нет.
Перовский и Эндауров повернулись и пошагали в обратную сторону.
Поляков наконец выпустил из рук Кропоткина.
— Эй, дорогу! — крикнул кучер с облучка взлетевших на мост санок.
Они отошли к парапету.
— Пятнадцатого марта — заседание Географического общества, — сказал Поляков. — Ваш доклад о ледниковых отложениях.
А вот это уж совсем некстати, подумал Кропоткин.
— Но к докладу я не готов, — сказал он.
— Успеете подготовиться, еще целый месяц. Сам вице-президент просит. Неужто и Семенов для вас уж ничего не значит? Не допускаю, Петр Алексеевич. Вы так всегда им восхищались. Нет, вы должны, понимаете, должны доказать свою ледниковую гипотезу. Только вы можете опровергнуть теорию дрифта Лайеля, как он опроверг в свое время теорию катастроф Кювье.
— Милый Иван Семенович, за один месяц я ничего не докажу и никого не опровергну.
— Но доклад, я уверен, вызовет большой интерес у наших географов. Его все ждут. Ждут и геологи.
— Ладно, дружище, я подумаю, — сказал Кропоткин.
Думал он недолго. Все решил на пути от Фонтанки до Мойки. К Малой Морской подошел с твердым намерением представить Географическому обществу обстоятельную записку о финляндских и российских ледниковых отложениях. Исследование о ледниковом периоде ему завершить, конечно, не удастся, а доклад действительно может серьезно заинтересовать других географов, и они, возможно, доведут его дело до конца.
Войдя в свою комнату, он сразу, даже не скинув шубы, достал из нижнего ящика стола «ледниковые» папки. Еще пять лет назад, до финляндского путешествия, он опубликовал большую статью об эрратических валунах и дилювиальных образованиях. С тех пор скопился огромный исследовательский материал, уже достаточно обработанный и почти готовый к печати. Он занял бы, пожалуй, целый том «Записок Географического общества». Но сейчас предстояло изложить ледниковую теорию в записке, которую можно прочесть на одном заседании. Дело нелегкое. Надо ведь обосновать гипотезу на самых существенных изученных фактах. Что ж, придется порядочно потрудиться.