Строго говоря, Стрельцов учился в этом году только первые три дня. Неделю он прогуливал, надеясь насладиться раннеосенним солнцем, потом смерть матери, траур, похороны, поиски виновных, избиение, неделя в больнице. Федор надеялся, что руководство факультета войдет в его положение, и вся эта совокупность проблем окажется уважительной причиной для такого продолжительного прогула. Но когда он поставил ногу на первую ступеньку, ведущую в главный корпус, все его иллюзии на этот счет принялись потихоньку испаряться.
Он неторопливо добрался до своего факультета. Расписание висело на стене, так что понять, где сейчас его группа, оказалось не сложно. Но лишь он отошел от расписания, из-за угла вывалила большая ватага «младоцентрят», которая прошла двадцать метров в его сторону, свернула к скамейкам и развалилась – кто на окно забрался, кто сел на пол. Всего около двадцати человек.
Появление политических активистов в вузе явление не редкое. Уже полгода, несмотря на пассивные протесты руководства вуза, они ходят по корпусам, втюхивают свои листовки, кепки и шарфы, рассказывая, как хорошо будет при новом президенте. Те, что ходили в белом, агитировали за Игоря Петрова, в красном – за Андрея Могилевского, в желтом – за Михаила Порохова, в сером – за Степаниду Перунову. За остальных работали либо ленивые активисты, которые агитировали в крупнейших вузах, а до таких средненьких как МИСиС не доходили, либо рассчитывали получить голоса стариков и рабочих, как это делали коммунисты. Потому и не ходили по вузам.
Неожиданно и непроизвольно под бинтами заболели те места, куда восьмого дня прикладывались арматурой. Федор осмотрелся по сторонам. Довольно людная и шумная лестница, выход в противоположное крыло. Тут неподалеку туалет! Осененный неожиданной мыслью, он направился туда.
Потребовалось время, чтобы успокоиться.
Федор выждал минут пятнадцать, и выглянул в коридор. Бригада белых с красными крестами не расходилась. А пройти на факультет просто необходимо.
– Как думаешь, что сделать, чтобы незамеченным пройти на факультет? – спросил он тихо у карманного секретаря.
– Проходу мешает опасность?
– Да, вооруженные люди.
– Ты готов принести жертву языческим богам?
– Зачем это? – поинтересовался Стрельцов, изрядно пораженный вопросом.
– Решение инвариантной мультиплицирующей идентичности, умноженной на имплицитно понимаемую множественность в вероятностном будущем, – ответил без задержки iSec.
Стрельцов не стал с ним спорить. Собравшись, что потребовало серьезных внутренних ресурсов и некоторого времени, Стрельцов открыл кран, набрал полные ладони воды и смочил волосы. Те не были густыми и жесткими как у его старшего брата – Емельяна. В кои-то веки генетика оказала ему любезность: волосы укладывались легко и послушно, и даже не требовали геля-укладки, как и у его матери, второй жены отца. Он не придумал ничего умнее, чем просто зачесать волосы на другую сторону. И в этот момент он смог лицезреть себя таким, каким его видели окружающие: настолько непривычным, не отраженным в зеркале, а таким, какой он есть. Или вернее был минуту назад.