Хагани избегал Сити, этот чопорный эквивалент Уолл-стрит, и снял офис в приятном и фешенебельном районе Мэйфейр.
Он руководил офисом неформально, поощряя шутки и оживленную болтовню, которые сам с удовольствием инициировал. У его трейдеров и аналитиков были длинные рабочие дни, их мотивировали соблазнительные растущие прибыли LT и приземляло зрелище босса, приезжавшего в офис на велосипеде. Когда накал биржевой торговли несколько спадал, трейдеры перемещались в находившуюся рядом с торговым залом бильярдную, где Хагани устраивал экзамен визитерам (Джей-Эм во время своих наездов в Лондон также подбирал «дубинку» Хагани и потчевал ею всех приходящих). Менее интровертный по сравнению с некоторыми из своих партнеров, Хагани частенько приглашал трейдеров к себе домой на обед. После первого удачного для LT месяца, в мае, он собрал всех служащих лондонского офиса, включая секретарей, и поведал им, как была получена прибыль. В более строгой и более засекреченной штаб-квартире в Гринвиче, где господствовала жесткая кастовая система, это сочли бы ересью.
Самые крупные операции Хагани вел в Италии, и это было смелым выбором. Итальянские финансы находились в страшном беспорядке, как, впрочем, и итальянская политика. Опасения, что Италия может объявить дефолт по свои долгам, усиленные все еще значительным влиянием компартии, взвинтили ставки процентов по итальянским облигациям на 8 процентных пунктов выше процентных ставок по немецким облигациям. Итальянский рынок облигаций все еще развивался, и правительство страны выпускало множество ценных бумаг, делая это отчасти ради привлечения инвесторов. Для трейдеров, специализирующихся на торговле облигациями, Италия было благодатной землей. Не подлежало сомнению, что если она добросовестно исполнит свои обязательства, люди, которые приобрели итальянские облигации, наживутся на стране подобно бандитам. Но что, если Италия не исполнит обязательства?
Ситуацию на итальянском рынке еще более осложняло весьма причудливое налоговое законодательство этой страны. Кроме того, итальянское правительство выпускало облигации двух типов – по одним проценты выплачивались по плавающей ставке, по другим были фиксированными. Странность состояла в том, что правительство было вынуждено (не доверявшим ему рынком облигаций) выплачивать проценты по ставкам, которые были выше ставок по широко торгуемым процентным производным финансовым инструментам, известным под названием «свопы». Ставки по свопам обычно близки к ставкам, предлагаемым частными банками. Таким образом, рынок облигаций оценивал обязательства итальянского правительства как менее рискованные по сравнению с помещением денег в частные банки.