Я похлопала Марию по плечу.
– Мне надо сходить в аптеку, взять нюхательной соли. – Я сунула ей кошелек. – Продолжай покупки.
– Как вы возьмете соль, мадам, если у вас нет денег?
– Ах да.
Я вытащила несколько монет. Мои пальцы были непослушными, точно деревянные. Я сунула ей в руку монеты и быстро ушла, прижимая к груди кошелек, словно он мог меня защитить.
Я поспешно свернула в переулок. Путь преградил человек, кативший на тележке тушу дохлого быка. Я прижалась к стене, чтобы все это пропустить: гору желтого жира, его смрад. Позади послышались шаги. Я ждала – я и мое бьющееся сердце. И вот он оказался рядом.
– Мне надо с вами поговорить! – задыхаясь, выпалил Ян. – Вчера, когда вы сидели на сеансе… я не знаю, что со мной творилось.
– Пожалуйста, уйдите.
– Но вы этого не хотите.
– Хочу! Прошу вас.
– Скажите, что это неправда. – Он стоял передо мной, тяжело дыша. – Неужели вы должны похоронить себя заживо в этом доме?
– Не смейте говорить со мной в таком тоне.
– Я не могу спать, не могу работать, все, что я вижу, это ваше прекрасное лицо…
– Не надо… прошу вас…
– Я должен знать, есть ли и у вас те же чувства…
– Я замужняя женщина. И люблю своего мужа.
Мои слова повисли в воздухе. Мы стояли молча, переводя дыхание. Кто-то наверху закрыл окно. В переулке пахло нечистотами.
Ян посмотрел на меня и тихо произнес:
– Вы украли мое сердце.
Он взял мою руку так, словно это было какое-то сокровище, и прижал ее к щеке.
– Я не могу жить без вас. – И поднес мои пальцы к своим губам.
Я высвободила руку.
– Вы не должны так говорить. Мне надо идти.
– Не уходите.
На секунду я задержалась.
– Когда вы снова придете в наш дом?
– На следующей неделе.
Я быстро пошла прочь. Мое лицо горело, в ушах звенело.
В конце переулка я оглянулась. Всем сердцем мне хотелось, чтобы он был там.
Но улочка опустела. Между домами текла сточная вода. Вывешенные на окнах простыни вздувались от ветра, будто желая привлечь внимание прохожих. «Смотрите, что творится! Остановите это, пока еще не поздно!»
Какая потеря для искусства, что такой мастер не нашел лучшего применения для своих способностей! Кто превосходил его в ремесле рисовальщика? Но увы! Чем выше талант, тем опаснее его заблуждения, тем более если он не считает нужным придерживаться каких-либо правил и принципов, а самонадеянно полагает, что все знает сам.
Андриес Пелс о Рембрандте, 1681 г.
Вернувшись в студию, Ян тяжело опустился на стул. Он уставился на куриную кость, которая валялась на полу вместе с горстью ореховой скорлупы. Он не помнил, как все это там оказалось. На изглоданной кости, посеревшей от пыли, еще оставались ошметки мяса.