Слуга уже пересек весь город и добрался до нужного дома в Сарфатистраате. Постучал в дверь. Внутри захныкал ребенок. В двери приоткрылась узкая щелочка; за ней стоял Клас ван Хогхеланде.
– Я пришел за пакетом, – объявил Геррит.
Мужчина подозрительно прищурился.
– За пакетом для господина ван Лоо. – Голос Геррита звучал веско и сурово. Он не потерпит провала своей миссии. – Для художника.
Хозяин исчез в доме. Геррит услышал, как его шаги пробарабанили по лестнице, потом звякнули ключи, и открылась дверь. После паузы где-то в глубине эхом отозвался новый звон ключей, и сухо щелкнул дверной замок.
– Ты кто? – Ребенок смотрел на него снизу вверх.
– Геррит.
Малыш запустил палец в одну ноздрю и начал вращать им так, словно хотел выкрутить пробку из бутылки.
– Там монстры.
– Где?
– Там. Мой папа разговаривает с ними.
Опять что-то звякнуло, и на лестнице появился господин ван Хогхеланде. В руках он держал маленький пакет. Сверток был аккуратно упакован в оберточную бумагу и перевязан бечевкой. Хозяин дома вручил его Герриту, постучал пальцем по носу и закрыл дверь.
Геррит вернулся на улицу. Интересно, зачем он постучал по носу? И о каких монстрах говорил малыш? Он с досадой отшвырнул попавшуюся под ноги ветку – на улице было еще полно мусора после ночной грозы. В канале болтался труп собаки. Посиневший и разбухший, он торчал из воды, точно надутый пузырь. Вот бедолага, подумал Геррит. Я бы сам мог оказаться на его месте, если бы как следует выпил.
Но выпивать он не собирался. Только не сейчас.
Как мать может сильнее выразить свою любовь к ребенку, нежели кормя его собственной грудью? Это свидетельство материнской любви способствует укреплению и накоплению чувства: ибо повседневный опыт говорит о том, что матери больше любят тех детей, которых вскармливают сами.
Уильям Гаудж. О домашних обязанностях, 1632 г.
– Нам придется взять кормилицу, – сказал Корнелис.
– А я уже взяла, – произнесла Мария. – Простите, господин, не хотела вас беспокоить. Просто услышала, что поблизости есть подходящая, и осмелилась нанять ее от вашего имени.
– Где она?
– Приходила днем, а теперь ушла.
– И ребенок взял грудь?
– Да, – с улыбкой ответила служанка. – Малышка сосала вовсю. Голодная как волк.
– Что это за женщина? Я могу с ней поговорить? Ты приготовила ей комнату?
Мария замялась:
– Проблема в том, что она хромая. Для нее ходить сюда – настоящая мука. Вот и я и подумала… может, мне самой относить к ней девочку, когда она проголодается? Мы же не хотим, чтобы кормилица держала вашу дочку у себя, правда?