Если закрыть глаза, то можно представить, что ничего этого нет. Что губы Элеоноры (сейчас я не могла называть ее госпожой Громовой!) не припухли от поцелуев, а на шее не красуется красноречивое пятно, что это не Стэн стоит рядом с ней…
— Стэнли, — только и произнесла она, но он прекрасно понял приказ.
Легко поднял меня и перенес на кухонный диванчик. Спокойно и заботливо, как бабушка любимого внука. Потом осторожно погладил по руке.
Я почувствовала, как дурацкий смех снова подбирается к горлу, а на глаза наворачиваются слезы, и передернула плечами, сбрасывая его руки.
— Не трогай меня!
Он сжал губы и отвернулся, видимо, задетый моим тоном.
— Не стоит винить Стэна, — не оборачиваясь, заметила госпожа Громова, которая лично колдовала над заварочным чайником. — Я пыталась вас предупредить. К сожалению, вы не вняли моим словам.
— Я не поняла… Не поняла… — пробормотала я, чувствуя себя полной дурой.
Действительно, я ведь сама замечала кое-что подозрительное, и госпожа Громова только вчера намекнула, что лучше мне не надеяться на близкие отношения со Стэном. А я не хотела верить!
— Извините. — Мой голос звучал совсем потерянно, а слезы, все усиливаясь, потекли по щекам.
Госпожа Громова вздохнула и вручила мне чашку, над которой поднимался ароматный пар.
— Стэнли, подождите меня наверху! — скомандовала она, и он подчинился, только бросил на меня взгляд, в котором чудилось сочувствие и… нежность?
Нет, хватит придумывать! Все яснее ясного, не надо снова воображать несуществующие чувства.
«Идиотка, просто идиотка!» — твердила я, обхватив себя руками.
Так всегда и было: она приказывала, он слушался, только до сих пор мне не приходило в голову, как далеко это заходит.
— Послушайте, Алевтина. — Голос куратора немного смягчился. Она уселась рядом со мной, так близко, что захотелось отодвинуться, забиться куда-нибудь подальше. — У нас со Стэнли давние взаимоотношения, и, боюсь, у вас с самого начала не было шансов. Будет лучше, если вы забудете об этой идее. Ведь очевидно, что вам не нужен Стэн, вам попросту требовалось прийти в себя после тех историй с инкубом и с вампиром. Однако вы выбрали не лучший способ…
Я мотнула головой, как будто отгоняя невидимую муху, — то ли протестуя, то ли пытаясь привести мысли в порядок.
— Расскажите о вас, — попросила я неожиданно для себя самой, — о вас и… Стэне.
— Рассказать? — задумчиво переспросила она, поправляя шелковистую темную прядь на виске. — Что же, слушайте…
Она встала и пересела в кресло, как будто отстраняясь от меня и от настоящего. Даже ее голос стал другим: более грудным, тихим. Слова срывались с губ, как облачка пара.