– Ты любишь этого Худорковского, – осмелился однажды спросить Митя, когда они заперлись в ванной комнате для интимного разговора.
– Я бы назвала это необходимостью, – сухо ответила Кристина.
– Деньги рулят тобой?
Кристина открыла кран, подставила ладошки и умылась как то по-детски нерасторопно.
– А ты пишешь книгу не ради денег?
– Зачем сравнивать одно с другим. Книга пишется, потому что…
Кристина вдруг его истерически оборвала и добавила свои мысли:
– …потому что не может не писаться. Я не хочу жить так, как жила в России. Мне больно это говорить, но я из кошечки превратилась в львицу. Львицу не ласкают просто так – сперва твоё подношение, а потом ласки. Я не хочу прозябать в холодной коммуналке, платя за свет и квадратные метры раз в полгода. У меня обязаны быть деньги. Тебе это понятно?
Митя махнул рукой и ушёл, бурча под нос что-то нечленораздельное. Вечно эти женщины испортят настроение!
Вечер «Солнце» умопомрачительно вертелась на Мите, одновременно с этим пригубляя кроваво-красное вино из небольшого бокала. «Да, мужские 23 сантиметра иногда растягиваются в километровую вереницу острых ощущений, – думала девушка. – Но мужчинам это не понять – они относятся к своему пенису как к дорогой лошади. Ну-ну. Жаль, во время интима у них напрочь вырубается мозг, а то было бы над чем подумать».
Лёжа после этой скачки, они рассматривали модный журнал, едва превозмогая желание расстаться до следующего раза. Часто хорошее так быстро утомляет, что хочется всё бросить и освежить голову. Суки-гормоны.
На следующий день Крис Брун принёс с видом хладнокровного палача записку на клочке от газеты и молча положил на столик.
«Прости, но я была не искренна с тобой, мой Митя. Прости! Я захлёбываюсь слезами, сердце вот-вот выпрыгнет как лягушка, я готова хоть сейчас умереть. Но… я так хочу жить, ты не представляешь. Я полюбила, хотя ты не назовёшь это любовью. Я всей душой полюбила Кристи. Она – божественное создание! Её тело сводить меня с ума; я поняла, что с женщинами мне легче заниматься любовью, чем с теми существами, у которых внизу что-то болтается или стоит как дурацкий шлагбаум. Женщины – это упоение… Я готова быть рабой для Кристи, я стремлюсь подчиниться ей до самых нелепых желаний, лишь бы эти желания служили с нашей с ней любви. Прости, но я слишком многословна. Ты был очень любезен в некоторые минуты наших забав, но это всё низко, узко и не впечатляет. Кристи мне рассказала о ваших взаимоотношениях. Ты потерял рудник с золотом. Прощай!»
Митя порвал записку на мелкие кусочки. О, как бы он хотел ударить этих двух мокрощелок, и даже больше – унизить их пред толпой людей, сделать из них нелепое посмешище, однако, этим самым посмешищем оказался он сам. Не ждал он такого коварного удара в его человеческое и мужское достоинство! В голове вертелись слова: «с нашей с ней любви». Боже, как это отвратительно!