Бабай всея Руси, или Операция «Осень Патриарха» (Мурзагулов) - страница 62
– Вы знаете, я про этот проект уже слышал, мне он очень интересен. Настолько интересен, что я уже без сметы начал, честно говоря, его продвигать. Но у меня есть предложение – давайте начнем с моей малой родины. Я обеспечу там максимальное благоприятствование, а Вы возьмете меня по Бабаестану младшим партнером. Ну и сделаем мы из Тришурупа витрину – покажем, как круто может быть Ваш проект реализован. Что скажете?
Кац приподнял брови, глядя на меня насмешливо, но в то же время уважительно:
– Так мы же на «ты» переходили, ты чего завыкал опять? Я что хотел уточнить – а в тебе сколько процентов еврейской крови?
Упс. Он все помнит. Хорошо, что не хамил в ответ на его разглагольствования в Венеции. А на вопросы о моей еврейскости у меня заготовлена универсальная байка в ответ:
– Однажды наш раввин поздравлял одного моего друга, тришурупского олигарха, с очередным еврейским праздником. Когда друг ответил, что «спасибо, конечно, но максимум, в чем могу Вам признаться, – это 25 процентов еврейской крови», уважаемый Дан ответил ему: «Что Вы, что Вы, догогой Игогь Владимигович, у некотогых всего один пгоцент, они и этому рады!» Так вот – один процент, вроде, есть.
– То, что есть – понятно. Ты еще поройся, там явно больше одного. Ну, ок. Сделай внятное предложение. Какую хочешь долю, что сделаешь взамен. А вообще – у тебя же конфликт там со всеми в Бабаестане? Как ты там нам адмресурс включишь?
– Бог с Вами, Марк Моисеевич!..
– С тобой. И всуе мы его не поминаем, раз уж хоть один процент есть и в подельники набиваешься.
– С тобой, Марк! Так вот – упаси меня тот, кого мы не упоминаем! Ко мне имеют какие-то претензии Бабай и Желтый, но таки не они принимают конкретные решения. А те, кто их принимает, относятся ко мне так же хорошо, как и я к ним. Я найду волшебные слова, чтобы их убедить в том, что они должны подписать у Желтого все необходимые для нас бумажки, можешь не сомневаться!
На том и порешили. Я полетел в Тришуруп. Договориться о взаимовыгодном взаимодействии с нужными подчиненными Желтого, как я и прогнозировал, не составило ни малейшего труда. Война – войной, а деньги – деньгами.
Уже в столице мне позвонил человек, звонка которого я не ожидал. Это был мой близкий родственник, с которым мы тогда не общались. Причина была прозаической – я работал с Василичем, а он – с Желтым. Злые языки даже называли его «кассиром» премьер-министра.
Ну, позвонил и позвонил, не говорить же «не звони мне больше никогда, сатрап режима»? Я был рад его слышать. Мы договорились попить кофе. Так обычно говорят в столице, когда хотят накоротке обсудить какой-то срочный важный вопрос. Вопрос действительно был очень интересным.